Ранее концептуальный рационализм Гегеля был отвергнут Марксом, последователем Канта и Фихте, романтическим субъективистом, считавшим высшее существо отдельным от земной реальности. Теперь, однако, стало казаться, что Идея имманентно присутствовала в реальном. Ранее Маркс «вчитывался в философию Гегеля», но ему не нравилась «ее гротескная и шаткая мелодия» [92]. Теперь ему предстояло разрешить свой духовный кризис путем обращения к гегельянству, – обращения столь же глубокого, сколь и внезапного. Это был, вероятно, самый важный интеллектуальный шаг в жизни Маркса. Ведь сколько бы он ни критиковал Гегеля, ни обвинял его в идеализме, ни пытался поставить свою диалектику «на ноги», Маркс первым признал, что его метод напрямую вытекает из идей его Учителя 1830-х годов.
Гегельянство было господствующей философией в Берлине, когда Гегель возглавлял кафедру философии с 1818 года до своей смерти в 1831 году. Развивая провозглашенную Кантом идею о ведущей роли человеческого разума, Гегель объединил во всеобъемлющую систему темы немецкой идеалистической философии, в частности философии Фихте и Шеллинга: имманентность, развитие и противоречие. «Великая заслуга философии Гегеля, – писал Энгельс, – состоит в том, что впервые вся совокупность природных, исторических и духовных аспектов мира была понята и представлена как процесс постоянного преобразования и развития и была сделана попытка показать органический характер этого процесса» [93]. Гегель исходил из убеждения, что, как он говорил о Французской революции, «существование человека имеет свой центр в его голове, то есть в Разуме, по вдохновению которого он строит мир окружающей действительности». В своем величайшем произведении, «Феноменологии духа» (Phänomenologie des Geistes), Гегель проследил развитие разума или духа, вновь привнес в философию принцип исторического движения и утверждал, что человеческий разум может достичь абсолютного знания. Он проанализировал развитие человеческого сознания от непосредственного восприятия «здесь и сейчас» до стадии самосознания – понимания, позволяющего человеку анализировать мир и соответствующим образом упорядочивать свои действия. За ней следовала стадия собственно разума – понимания реального, после чего дух – посредством религии и искусства – достигал абсолютного знания, уровня, на котором человек распознавал в мире этапы своего разума. Эти стадии Гегель называл «отчуждениями», поскольку они были творениями человеческого разума, но мыслились как независимые и превосходящие его. Это абсолютное знание одновременно является своего рода перепросмотром человеческого духа, поскольку каждая последующая стадия сохраняет элементы предыдущих и в то же время выходит за их пределы. Это движение, которое преодолевает и в то же время сохраняет, Гегель назвал Aufhebung[17] – словом, которое в немецком языке имеет двойное значение. Гегель