В этот момент послышалось громкое: «Ура доктору Тагаве!» Недовольные тем, что помешали их разговору, Йоко и Кото посмотрели вниз. Детина в черном хаори[17] с пятью огромными фамильными гербами и широких штанах в красную и белую полоску, не то учитель танцев с мечами, не то учитель фехтования (это был Тодороки, всегда появлявшийся там, где собиралось хоть несколько человек), топал толстыми деревянными гэта по деревянному настилу набережной и орал истошным голосом. Его крик дружно подхватили какие-то политиканствующие молодчики, очень напоминавшие наемных громил, и студенты частных политических курсов. Пассажиры-иностранцы сгрудились у поручней, с любопытством наблюдая эту сценку. Супруги Тагава, улыбаясь, подошли к борту, чтобы ответить на приветствия. Заметив это, Йоко привычным жестом поправила прическу, чуть-чуть повернула голову и пристально посмотрела на Тагаву. Поглощенный тем, что происходит на пристани, Тагава вдруг оглянулся, будто кто-то толкнул его, и посмотрел на Йоко.
Госпожа Тагава тоже машинально оглянулась, а Йоко, удостоверившись, что в заискивающем взгляде господина Тагавы то вспыхивают, то гаснут плотоядные огоньки, в первый раз встретилась глазами с его супругой. Все лицо госпожи Тагавы, от узкого лба до тяжелого подбородка, выражало высокомерие и подозрительность. А Йоко смотрела на нее учтиво и дружелюбно, как смотрят на человека, которого до сих пор знали только по имени, но глубоко уважали и которого наконец-то посчастливилось увидеть. Затем тут же, не смущаясь присутствием госпожи Тагавы, она кокетливо взглянула на ее мужа.
– Ура супруге доктора Тагавы! Ура! Ура! – раздались на набережной приветственные возгласы, еще более громкие, чем в адрес самого Тагавы. Люди размахивали зонтами, шляпами. Госпоже Тагавк пришлось отвести глаза от Йоко. Она помахала платком с кружевной каймой и улыбнулась толпе самой любезной улыбкой. Стоявший рядом с Тагавой молодой господин в отличном сюртуке с красным цветком в петлице, улыбаясь, точно все эти приветствия относились к нему, высоко поднял шляпу и крикнул: «Ура!»
Суета на палубе усиливалась. Служащие и матросы озабоченно сновали между пассажирами и провожающими. С палубы первого класса было видно, как провожающие в третьем классе, подгоняемые старшим стюардом, вереницей спускаются по сходням. Навстречу им, поблескивая мокрыми зонтиками, бежали матросы, которые были свободны от вахты и получили разрешение сойти на берег. Их европейская одежда отличалась смешным щегольством: шляпы, пиджаки, брюки, галстуки, ботинки никак не сочетались между собой. Смешиваясь с шумом, теплый, слегка пахнущий машинным маслом пар окутал людей на палубе. Лебедка на носу парохода умолкла, и люди вдруг оглохли от наступившей