На лодку Умаров не вернулся. Его оставили в лазарете, где Садретдин и дослуживал в качестве повара уже совершенно легально. Это главный врач похлопотал, как я понимаю.
А потом, уже на «гражданке», до меня донеслись слухи, что Умаров не вернулся и в Узбекистан, а остался в Магадане навсегда. Нашёл себе жену, хохотушку из Полтавы, и возложил на себя православный крест – заведовать одним из заведений общепита. В Магадане хоть и уголовного элемента больше, но по ногам Умарову никто уже не стрелял. Наоборот, среди местной братвы его плов пользовался необычной популярностью.
А я ещё долго вспоминал своего напарника. Особенно часто это происходило, когда заходил в винный отдел. А там – вино с пометкой «Узбекистон виноси». Узбекистон! Выноси!
Иногда душа поэта, натруженная о хладный пол отсеков субмарины в дальнем походе, не могла вынести подарков из Средней Азии в таком количестве, в каком их желала.
– Творческих тебе узбеков, дорогой! – не то пожелал, не то утвердил себя в какой-то очень важной мысли Салеев.
И я его сумел понять не буквально. А вы?
Погружение
…оползаем по плёсу плоско
рудиментарной полоской…
расстояние жёстко…
состояние жабров —
так… одни наброски
Борхеса…
ты храбрый?
нет… я будто Витас со всеми
своими подголосками…
амфибия?
человек-акула?
амфибрахием червяка скулы —
в school-ах не проходят —
растянуло
по воску
на обороте рапсодий…
подводного лейкоподия
соли…
акваланг соской…
…подносят…
дыши… пробуй…
на одной ноте…
усилием воли…
этот готов!
этот годен!..
…для службы в подводном флоте…
«подносы Жостова»
в голове звенят…
…ИДА – дыхательный аппарат…
жестов Сильвестра «Кобры»
не нам не понять…
вот так-то брат!
не стой у переборки!
ишь, как торкает!
с бойцами СОБРа
нетрудно быть храбрым
если на суше
где командование вероятного противника
пожирает с усердием суши…
ты под водой своё сердце послушай…
…когда по мусингам
собранно
тянешься к солнцу
сквозь круговерть
«кессонки»…
– — – — —
не забывай нас…
тех кому не полагаются