И кто-то должен ответить.
Кровь закипела.
– Вижу ваше рвение, господин подъесаул! – одобрил государь. – Однако сейчас и без вас справятся! Есть более глобальное дело!
Микола весь напрягся. Что может быть важнее жизни императора?
– Надо доставить баронессу домой. Без лишнего шума. Справитесь?
– Так точно! – подъесаул козырнул.
– Лизочка очень напугана, – доверительно сказал Александр III. – Надо быть очень деликатным. – Мужчина вскинул подбородок, задавая немой вопрос. Микола еле заметно кивнул.
– Доставите баронессу Измайловскую по ее домашнему адресу.
– Есть! Разрешите выполнять?!
– Это еще не все. – Император поморщился. – Надо наведаться в сыскную управу. Встряхнуть всех следователей и сыскарей. У меня был доклад от их ведомства о возможном предстоящем покушении, но я к нему отнесся очень легкомысленно. Давай, казак! Рой. Или как у вас пластунов говорят – пластай?
Подъесаул еле заметно кивнул.
– Свободен. – Государь дал понять, что разговор окончен.
– Есть! – козырнул Билый и быстрым шагом направился к баронессе Измайловской.
Баронесса Измайловская все еще находилась в состоянии, близком к обмороку. Прострация сознания не давала ей четко понять, что именно произошло и где она находится. Заламывая свои худые руки, она нервно прохаживалась взад-вперед по Царской поляне. Со стороны несведущему человеку по меньшей мере было бы удивительно наблюдать сие поведение. Казалось, что баронесса беседует с кем-то невидимым глазу, активно жестикулируя.
Но подъесаул Билый, получивший задание от самого императора оберегать Измайловскую до прибытия в Санкт-Петербург, знал о причине такого ее поведения. Направляясь к ней, он в уме машинально обдумывал, каким образом лучше представиться в данный момент, учитывая состояние, в котором пребывала баронесса.
Проходя мимо охотничьего домика, точнее того, что осталось от него после взрыва, Билый бросил взгляд на накрытые брезентом тела четверых погибших. Рядом стояли в карауле два казака-конвойца. По полам черкесок, выглядывавших из-под брезента, подъесаул определил расположение тел Лотиева и урядника, погибшего самым первым. Бросив беглый взгляд на мечущуюся по поляне баронессу, Билый с легким негодованием мотнул головой, затем подошел к месту, где лежали тела, и знаком показал стоявшему тут же казаку, что хотел бы осмотреть погибших. Казак, отдав честь, сделал два шага назад, освобождая место подъесаулу. Билый, откинув брезент, припал на одно колено и склонился над телом Лотиева. Лицо погибшего есаула можно было узнать с большим трудом. И сам взрыв, и последующий выстрел превратили лицо бывшего начальника в одно кровавое месиво. Билый аккуратно повернул голову есаула в сторону от себя и внимательно