Вернется ли он торжествующим или обескураженным? Удастся ли ему разгадать тайну? Рассуждая сам с собой, я машинально взял в руки лист бумаги, на котором выстроился ряд загадочных строк, начертанных моей рукой.
Я повторял:
«Что же это означает?»
Я пытался так сгруппировать буквы, чтобы они образовали слова, но ничего не выходило! Их можно было соединять как угодно, по две, по три, по пяти или по шести, толку от этого не было. Но все же из четырнадцатой, пятнадцатой и шестнадцатой буквы получилось английское слово «ice», а из восемьдесят четвертой, восемьдесят пятой и восемьдесят шестой слово «sir». Наконец в середине документа, на второй и третьей строках, я заметил латинские слова «rota», «mutabill, «ira», «nec», «ara».
«Черт возьми! – подумал я. – По этим словам дядя, пожалуй, сможет судить о языке документа. На четвертой строке я различаю еще слово “luco”, что означает “священная роща”; правда, на третьей можно прочитать еврейское слово “tabilet”, а на последней – чисто французские слова “mer”, “arc”, “mère”».
Было отчего потерять голову! Четыре различных языка водной бессмысленной фразе! Какая могла существовать связь между словами «лед», «господин», «гнев», «жестокий», «священная роща», «переменчивый», «мать», «лук», «море»?
Только последнее и первое слово легко можно было соединить друг с другом; ничего не было удивительного, что в документе, написанном в Исландии, говорилось о «ледяном море». Но остальную часть шифра понять было не так-то легко.
Я боролся с неразрешимой загадкой; мозг мой пылал; я хлопал глазами, глядя на листок бумаги, и мне казалось, что все эти сто тридцать две буквы прыгают передо мною, как светящиеся точки, мелькающие перед закрытыми глазами, когда кровь приливает к голове.
Я оказался во власти своего рода галлюцинации; я задыхался, мне не хватало воздуха. Машинально я стал обмахиваться этим листком бумаги, так что его лицевая и оборотная стороны попеременно представали перед моим взором.
Каково же было мое изумление, когда мне показалось, что передо мной промелькнули знакомые латинские слова: “craterem”, “terrestre!
Разом луч света озарил мое сознание; эти скупые слова навели меня на путь истины; я нашел секрет шифра! Чтобы понять документ, совсем не требовалось его читать шиворот-навыворот. Нет, загадочные письмена можно было свободно прочесть в том виде, в каком они были начертаны и продиктованы. Все остроумные предположения профессора оказались правильными; он был прав и относительно расположения букв и относительно языка документа! Для того чтобы прочитать это латинское предложение с начала до конца, ему лишь не хватало еще «чего-то», и это «что-то» открыл мне случай!
Разумеется, я был очень взволнован. В глазах у меня мутилось, они отказывались мне служить. Я разложил пергамент на столе. Мне достаточно было бросить один только взгляд на шифр, чтобы овладеть тайной.
Наконец я с трудом унял свое волнение. Чтобы