При виде голой Аиши – я забыл про анархизм и социализм. Глаза мои затуманились. Я начал азартно щупать жену – к ее явному удовольствию.
После душа мы долго гоняли чаи. Смеялись. Болтали. В постель легли совсем поздно.
Аиша мгновенно заснула. А я не мог сомкнуть глаз. Осторожно вылез из-под тонкого одеяла – и потопал на кухню.
Я взял книгу Кропотливого – раскрыл наугад и погрузился в чтение.
«Главная проблема современного общества – в его иерархичности…
Немногочисленное меньшинство – имеет власть, богатства, привилегии. В то время как подавляющее большинство населения наделено единственной «привилегией»: в поте лица обслуживать это аристократическое меньшинство…
Но так было не всегда.
Более того: эпоха иерархической цивилизации – всего только миг в истории рода людского.
С момента появления хомо сапиенса – на протяжении ста двадцати тысяч лет – человечество жило первобытнообщинным строем.
Так называемые «дикари» не знали ни разделения на верхи и низы, ни частной собственности, ни поставленных над народом судей и правителей. Коллективными усилиями заваливали мамонта – и все вопросы решали сообща, сидя в пещере вокруг костра…
Таков естественный порядок вещей. Тогда как государство, угнетение, привилегии – противоестественны и позорны…».
Я читал, затаив дыхание.
Я находил у Петро Кропотливого свои собственные мысли – которые, правда, никогда не мог так четко и ясно сформулировать.
Проглотив пару десятков страниц – я заставил себя отложить книгу. Вернулся в спальню, лег в постель, обнял свою Аишу – и постарался заснуть.
Через день – когда жена ушла на работу – я снова открыл «Хлеб и солидарность».
Аиша оставила мне жиденький суп. Жареную картошку с зеленью и луком. Но я забыл о еде. Я читал. Читал.
Я с головой зарылся в постижение анархистской доктрины. Про которую все отчетливее понимал: эта доктрина – моя.
Кропотливый не звал: «Назад в пещеры!..»
Нет. Он задавал резонный вопрос: если вольный общинный анархо-коммунистический строй был возможен при первобытной скудости – не возможен ли этот справедливейший строй при современном относительном изобилии?..
И сам же отвечал: возможен, братья и сестры. Возможен. Надо только приложить усилия.
Мы производим достаточно всего, чтобы накормить и обеспечить каждого. Люди давно не грызли бы друг другу глотки за продукты и блага – будь организовано рациональное распределение.
Я осознал, что я – анархист.
5. Анархия и дешевый кофе
Книга Петро Кропотливого изменила мою жизнь.
Я «заболел» анархизмом.
Быть анархистом – значит действовать. Я не мог больше оставаться погруженным в быт, в проблемы – и никак не приближать анархическую революцию.
Я завел блог. Через который транслировал в интернет анархо-коммунистические идеи. Находил в сети и скачивал анархистские книги, статьи и видео.
Как дорвавшийся