На первом плане появляется женщина, либо прошедшая по краю задника, либо проникшая через искусно замаскированное отверстие в нем. Она кажется более яркой, чем все, что ее окружает, однако судить о ее облике трудно, ибо белое покрывало окутывает ее с головы до пят, сверкающее покрывало, расшитое то ли перламутровыми блестками, то ли крохотными осколками зеркала. Нагнувшись к какому-то низкорослому малому – возможно, его играл ребенок, – она шепчет ему что-то на ухо. Ребенок, лицо которого украшала фальшивая борода, отшатывается от нее, вскинув руки.
Тут женщина выхватывает руку из-за спины, и я вижу, что она сжимает меч, испускающий в отраженном свете белое сияние, меч, изогнутый и острый, как лезвие косы, сверкающий так ярко, что больно смотреть.
На этом моменте экран погружается в темноту.
«Как правило, не проявляющий интереса ни к каким фильмам, кроме своих собственных, Вроб Барни выделил почетное место «Безымянным 13», ожившей грезе, пронизанной тревогой, взрывоопасной смеси света и яда». Так начиналась моя статья в «Андерграунде». Впрочем, кто бы говорил – в программу входило еще десять фильмов, которые я попросту не запомнила, как мне впоследствии пенял Алек Кристиан. Я не могла престать думать об ощущениях от фильма Барни – он меня по-хорошему беспокоил, вызывал душевный зуд, как песчинка внутри моллюска, будущая жемчужина. Я должна была узнать, откуда это взялось.
Домой я вернулась около часа ночи. Кларк, скорей всего, уснул еще в половине девятого или в девять. Саймон, не выключив свет, дремал, растянувшись на кровати, на груди у него опасно балансировала коробка с ролевой игрой. Так что, едва войдя в квартиру, я услышала сопение, доносящееся из разных концов, неблагозвучный дуэт двух опухших носоглоток, мгновенно обостривший мою пробуждающуюся мигрень. Чем старше я становлюсь, тем сильнее любое изменение атмосферного давления отражается на моих носовых пазухах, безжалостно соединяясь с предменструальным синдромом, который досаждает мне практически постоянно, а также с печальным эффектом, который производит на мои слабые глаза просмотр фильмов в течение целого дня, а иногда в течение целой ночи. Можно было не сомневаться, для того чтобы избежать приступа мучительной бессонницы, мне понадобятся ударные дозы мелатонина, мышечные релаксанты и развлекательный веб-серфинг.
Войдя в кухню, я приступила к своим ежевечерним обязанностям – грязная одежда в стиральную машину, грязная посуда – в посудомоечную. Покончив с этим, я вернулась в гостиную и устроила ноутбук на столе. Это был громоздкий железный монстр со стеклянной столешницей, который нам подарили родители Саймона, как видно, рассчитывая, что мы будем устраивать вечеринки и званые обеды. В ту пору еще не выяснилось, что Кларк не в состоянии выдерживать многолюдные сборища более десяти минут подряд. Я расшифровала и отредактировала свои заметки, добавила две тысячи слов, посвященных описаниям и анализу, и подключилась к Wi-Fi, готовясь опубликовать статью.
Занимаясь