Кстати, Вроб Барни любил сравнивать cебя с Максом Эрнстом – таким, каким он был в начале пути. В период своего увлечения дадаизмом Эрнст создал целую книгу из картинок, вырезанных из иллюстрированных журналов и соединенных самым неожиданным способом. Разница состояла в том, что Эрнст был способен создавать картины сам и, завершив определенный этап своего творчества, более никогда не возвращался к принципам, использованным в Semaine de Bonte [3]. Что касается фильмов Вроба, мне не удалось заметить в них ни одного кадра, который можно было бы счесть самобытным. Он промышлял исключительно воровством.
В тот вечер он предложил публике нечто под названием «Безымянные 13», то есть собрание из тринадцати крохотных фильмов без названия. Каждый из них шел минут по десять, и на первый взгляд не представлял собой ничего, кроме различных художественных «выкрутасов», которых я привыкла ожидать от всего, что выпускалось под его именем: документальные кадры выпусков новостей, переснятые с телеэкрана, перемежаемые вставками жесткого порно, огромная фотография марионеток, на фоне которой маршируют совершенно голые чуваки в масках из папье-маше – в общем, фокусы, призванные вызвать шок, но шокирующие только своей банальностью.
Примерно в середине, однако, что-то изменилось.
Началось все с рамки кадра, которая внезапно пришла в движение и начала сжиматься. Мне потребовалось чуть более минуты, чтобы вспомнить – идея похищена из «безкамерного» фильма Йозефа Робаковски «Тест 1». Режиссер, проделав в темной пленке множество дырок, использовал чрезвычайно мощный проектор, и в результате во время киносеанса поток интенсивного света буквально атаковал зрителей, одновременно создавая эффект «послеобраза», следа изображения, уже исчезнувшего из поля зрения.
Вроб, используя ту же самую технику, значительно расширил диаметр отверстий, так что они «съели» практически всю раму, и, пользуясь вспышкой и приемом размытого кадра, замаскировал переход к совершенно другому фильму. Сначала это были короткие отрывочные фрагменты – каждый длился не дольше пары секунд, создавая образ, но не давая возможности его интерпретировать. Но постепенно фрагменты становились длиннее, шире, и я в конце концов смогла разобраться в механике: он проделал в темной пленке отверстие, повторив прием, использованный в «Тест 1», затем установил пленку на объектив камеры и снял второй набор образов, представляя их так, словно они сами появляются в «окне» отверстия.
Уяснив себе метод