В этой деятельности им предстоит обобщить исторический путь развития Моды в России, соединить его в единое целое с деятельностью, творческими направлениями и принципами организации работы ведущих дореволюционных Домов Моды и современных знаменитых Домов Высокой Моды , в предчувствии наступающего светлого мирного дня нашей победы. Представляющий новый и еще не прожитый образ жизни, такой желанной и долгожданный за все годы этой войны.
Прочитав это, дед снял очки. Как-то уважительно сложил газету, как делал, когда намеревался сохранить газету, дорожа напечатанными в ней новостями. Задумчиво замолчал, повернувшись к окну. Тут скрипнула и открылась дверь, впустив облачко ледяного дыхания зимнего дня. Это Рита вернулась из школы, что находилась за 5 км в Синьково. Разделась, радуясь теплу дома, как-никак, а пять километров пешком ходили петраковские ребятишки в ближайшую школу. Рита подсела рядом с дедом, дуя на свои замерзшие руки. Бабушка отправилась к печи, чтобы подогреть обед. А дед, потрепав Риту по плечу, продолжил обсуждать прочитанное с женой:
– А знаешь, мать! Всё это написанное дорогого стоит! Значит скоро войне конец! Точно тебе говорю! Это ж надо такое: война, но раз о моде приказ правительство издаёт, то – точно! Скоро конец войне! Понимаешь; Указ Правительства об Доме Моделей! Моду делать будут! Не ателье какое-нибудь, а Дом Моды! Значит точно! Точно – скоро совсем погоним мы немца! Точно погоним!
Ритуська! А я тут твой рисунок видел ты меня так ловко нарисовала. Вот тут, гляди, мать, как я похож. Что ты, Ритуська, убрала? Что ж не показала бабушке? На полях газеты, смотрю, так хорошо получается! Ну, точно– я! И бабку давай нарисуй! Можно, правда, и помоложе нарисовать! А!? Хочешь молодой быть? А, Анна?
Бабушка Анна Васильевна рассмеялась в ответ и сказала:
– Она ж только из школы! Пять километров пешком из Синькова. Поесть дай спокойно девчонке! А то все – рисовать да рисовать! Так, да ещё и «помоложе»! Аль так тебе не хороша?! А тебе чего с молодой-то делать?! А?
Анна Васильевна прожила с мужем в большой любви и с гордостью говорила: "Меня муж за всю жизнь ни разу нисколечко не обидел!"
Она годилась и любовалась им, уже лысым стариком. И сейчас, словно расцвела, рассмеялась и обняла его. Крепко поцеловала в круглую лысину, обвив руками его за шею. Давным-давно еще в царское время и она тоже училась в школе в том же селе по учебной четырехклассной системе образования, бесплатного и всеобщего обязательного для всех слоев общества. Там же учился по той же царской программе в Синьково и ее муж Осип – лет за десять до нее, поскольку был старше ее, но он всю жизнь читал и писал, потому что унаследовал строительную артель, которую создал еще в крепостное время его пра-прадед, как отхожий промысел. И потому грамота ему была нужна. А Анна Васильевна – жена его, родившая 13 человек детей, прекрасно вела хозяйство, держала домашнюю скотину и заботилась о многодетной семье и ей было не до чтения книг, и уж тем более не до правописания, потому