Они намеревались обойти все известные им стоянки, которые годами использовались промысловиками. Потом пройти вдоль реки Варга и осмотреть границу болотных топей. Путь предстоял не близкий, но для тех, кто с раннего детства уходил в лес, это было привычным занятием.
Многие охотники настолько привыкали к обществу урмана, что, возвращаясь в поселение, бывало, впадали в тоскливое настроение. Все казалось им не милым без объятий лесной глуши. Но Янзы не был заядлым лесовиком, как и душой компании. Он был замкнутым в себе человеком и часто задумывался, какой бы могла быть его жизнь, родись он в другом месте. Купцы, которые пару раз в год заезжали в их забытую деревушку, приносили с собой новости и рассказы о городской жизни. И эти истории такой острой иглой врезались в душу Янзы, что тот потом еще несколько дней ходил хмурый и задумчивый. Вроде можно радоваться тому, что ты сын старосты и что вся твоя жизнь, как на ладони. Значительно хуже тем, у кого ни семьи, ни дома, ни планов на будущее. Но как-то особенно тяжело думалось о своем долге перед односельчанами и планах отца, когда купец, заливая в себя горячительные настойки, рассказывал о доблестях, подвигах и научных открытиях молодых людей, одногодок Янзы, из других провинций. Грешно сетовать на покой, – дар богов доступный не многим, – но разве желать собственного выбора так уже плохо?
Когда солнце взобралось по небесной лестнице в зенит и постепенно начало скатываться вниз, они добрались до первой стоянки. Оставленный след от костра и сложенные вокруг него бревна, как и год назад были на своих местах. Только вокруг была излишне помята трава. Словно тут катались на спине волки, борясь с линькой и сдирая с себя прошлогодний мех. Даже местами можно было усмотреть клоки черной густой шубы.
Янзы отметил про себя, что это не похоже на волчью шкуру. Может медведь? Да тоже больно темный. К тому же животные не любят подходить к местам пропахшим человеком.
Янзы ходил вокруг костра, всматриваясь в землю, пока остальные начали заниматься обустройством на ночевку. Один из охотников – Гуи, сын владельца постоялого двора, скрылся за кустами, где протекала река. Второй – Шэнси, сын свинопаса, доставал взятые в путь пресные лепешки и высушенные травы для чая. А третий, самый старший из них, – Юван, сын пропавшего охотника, хмуро наблюдал за Янзы и в конец не выдержал:
– Если есть зверье, что не испугалось запаха человека, то, может, оно и по следу пропавших охотников пошло. Мех не медвежий, – он поднял с земли черный