Он не скрывал от Ксюши обмана: ему было слишком страшно. Да, выпал шанс прикинуться пропавшим и обнаруженным ребёнком. Фото даже не смотрел. Хотел уклониться от бродяжничества и мелкого мошенничества, а полицейские какого-то пропавшего мальчишку обсуждали, Рому.
Когда увидел Ромино фото, давать задний ход было слишком поздно… Думал, при встрече с разочарованными родственниками пропавшего мальчишки начать сумасшедшего отыгрывать. Однако семья его приняла…
Кай смотрел на поверженного беглеца. Ликовал за Ксю – вот он, триумфальный час признания: можно разоблачить лжеца или похвалить себя за правоту.
Поначалу псевдо-Рома развеселился… Всё складывалось гладко. А потом задался вопросом, и стало жутко. Одним простым вопросом: почему они это делают? Тогда волосы встали дыбом. Что за страшный секрет заставляет выдавать незнакомца за сына? Какие последствия снимет с семьи возвращение сына?
– Они просто ждут суда по подтверждению личности, – жалко едва пискнул незнакомец, прикрывающийся именем Рома. – А что дальше? Что со мной будет, когда я стану им не нужен?
Кай смотрел на сосредоточенное лицо Ксю. Он безошибочно считывал, о чём думает хозяйка: «Марина знает, что на самом деле случилось с Ромой. С настоящим Ромой. И она уверена, что сын не вернётся».
Кай даже не задумывался, почему он так уверен в своей способности читать мысли хозяйки.
ГЛАВА 10 | ЛЕДИ И РАДИОВОЛНА
Облупленная парта стала продолжением подоконника с видом на местный храм. На неё водрузился фикус. Экран компьютера, не подключенный к сети и безнадёжно сломанный. Три розетки удлинителя на подоконнике. У парты – стул и табурет.
Ксюша посмотрела на своё творение. Перевела взгляд на указ по формированию коворкинг-зон в библиотеках:
– «озеленение – фикус в наличии» – галочка,
– «не менее двух рабочих мест: стул и табурет» – есть,
– «хороший вид» (в случае Ксюши – вид на храм) – кто посмеет сказать, что вид нехорош, того отдадут инквизиции (внутреннее гнусавое хихиканье при абсолютно серьёзном, переполненном чувством гордости лице).
За храмом – крыши деревенских домов, гряда холмов, река и заливные луга на той стороне. Благодать.
Пять стеллажей старых книг в комнате на пятнадцать квадратных метров на втором этаже старинного кирпичного здания. Письменный стол, он же абонемент, на пьедестале из палет (ибо, по правилам, абонемент должен быть на возвышении).
К указу прилагалась брошюра с библиотекой, обставленной в икеевском стиле. Чёрный металл открытых стеллажей вместо потрёпанных досоветских шкафов. Зелёные круглые кресла вместо видавшей виды табуретки. В отчёт о переустройстве сотен библиотек пойдут как раз такие показательные фото, а за цифрами спрячутся облупыши вроде её краевой библиотеки.
Ксюша распахнула окно. После перестановки поднялась пыль, и с двойной силой разгулялся