Вот он, Франц, – в голове брюнетки с котом. Она бы сильно удивилась, если бы реальный Франц повёл себя иначе. Например, радушно поздоровался и потянулся обниматься. Она бы скорее поверила, что его подменили инопланетяне. А всё почему? Потому что он стал бы слишком сильно расходиться с её внутричерепным Францем.
Кот вовсе не кот. Франц вовсе не Франц. Всё, что она о них знает, всего лишь набор характеристик. Как у вилки, автомобиля, дороги…
Девушку догнал железнодорожный гул – мимо их маленькой станции на полном ходу пронёсся поезд.
– Или у поезда, – продолжился список в голове девушки.
Странная парочка миновала автобусную остановку – автобус подбирал пассажиров прямо с обочины шоссе. Двери со скрипом распахнулись, но несостоявшуюся пассажирку ждала другая дорога. Она пошла мимо кладбища, по узкой тропке, по мосту через пересохший ручей.
Кладбищенская стена представляла из себя домино из заборов разных времён – вот витиеватый, ещё дореволюционный чугунный сектор. А вот добротный деревянный – сделано в Советском Союзе. Тонкий стальной – кто-то на личные деньги поставил в лихие девяностые. А вот и отлитые из цемента мрачные серые квадраты, которые испещряли бесконечные граффити и рисунки.
Взгляд девушки наткнулся на знакомую надпись: «Кто положил Лубеллу witch elm?». Сколько она себя помнила, надпись традиционно появлялась на цементе. Видимо, смысл налип на забор и отказывался сдаваться. Слова можно закрасить, смысл – нет. Человек может умереть, но будет живым в памяти других людей. Если Франц умрёт, человека не станет. Но его тень будет просыпаться в голове. Человек по имени Франц умрёт. Смысл с именем Франц останется.
И вновь витиеватый кованый забор. Из-за него выглядывают постаменты, кресты и скромные надгробия.
Девушка видела, как по центральной кладбищенской дороге шагает дама пенсионного возраста в аккуратном голубом платье и в прозрачном клеёнчатом дождевике поверх него. Перед собой она толкала ярко-розовую детскую коляску. На плече – хозяйственная сумка. Судя по всему, пустая. А значит, дама торопится в магазин и сокращает через кладбище, иначе придётся идти кругом минут на пятнадцать дольше.
Внутренний голос подсказывал девушке крикнуть:
– Не боитесь идти через кладбище?
И тот же внутренний голос подсказывал ответ, который дама каждый раз даёт на этот повторяющийся вопрос:
– Я не боюсь привидений.
Фигура с яркой коляской скрывалась среди крестов, живая – среди мёртвых. Там, в могилах, – люди, а в мире остались тени людей – то, какими их знали близкие. Те же интеллектуальные объекты. То, какими они при жизни никогда не были.
Воспоминания о тех, кто никогда не существовал. Как не существовал кот, которого девушка несла на руках. Он такой, каким она его знает , приехавший специально к ней на поезде, тот пассажир, которого она ждала, –