На этой лесной поляне он был лишним, и его любимая логика была бессильна что-то понять в этом абсурде человеческих отношений, где слова расходились с делами, а дела – с их последствиями, и виной всему была девичья хитрая натура.
Как раненый зверь, ринулся Ронни через колючие кусты дикой ежевики к своему велосипеду, чтобы скорее покинуть место своего позора, но его окликнул тот, которого он чуть не убил.
– Эй, парень, вернись! Прошу!
Что-то было в этом зове особо располагающее, и Ронни вернулся на поляну перед бункером. Парень, оправившись от удушения, протягивал ему руку для приветствия, а его обнимала сияющая девушка.
– Амай, в тебе силища, друг, как в двух жеребцах. Давай знакомиться. Меня зовут Раймонд, а эту козочку – Элла. Мы из банды «Бункерских крыс». А тебя как зовут?
– Если спрашиваешь, скажу: меня зовут Ронни. Интерполом не разыскиваюсь, числюсь лучшим сосисочником на фабрике в поселке Синт-ин-Гоор и опаздываю на урок в вечерней школе.
Перемирие было скреплено крепким пожатием рук, и это перемирие было необходимо прежде самому спасителю девушек, которому нужна была поддержка, пусть даже поддержка недавнего врага.
– Друзья, – сказал он на прощание, – если я помешал вашим развлечениям, то извините, а ты, Раймонд, скажи своей козе, чтоб не орала на весь лес… по пустякам.
Когда Ронни развернулся, чтобы скорее покинуть место происшествия, его вновь задержал Раймонд, дружески положив свою руку на его плечо.
– Ты на Эллу не обижайся, она у нас дикая. Спасибо, что ты меня не прикончил на месте бурного выяснения наших отношений, но, с другой стороны, само провидение послало тебя к нам, потому что мы – знаменитая банда «Бункерских крыс». Не слышал о такой? Нет? …Пойдем к нам в банду! Мы в дружбе и в бою – «один за всех, и все за одного». Там сила твоя пойдёт в дело, ведь где «Бункерские крысы», там победа и рок-н-ролл! – заученно проскандировал Раймонд.
– Пойдём к нам, не стесняйся, и для тебе дело найдётся! Рада, что Раймонд теперь знает, что у меня есть такой защитник! С твоей мёртвой хваткой ты у нас быстро своим станешь. Много не думай, вредно, посмотри, какие мы хорошие!
Сказав это, Элла легко покрутилась перед парнями в своём платьице с оторванными пуговицами. Она была хороша собой, несмотря на свою худощавость и испачканный вид, а её голубые глаза светились молодым задором и… козьим упрямством.
Вечером того же дня Ронни поздно возвращался с учёбы домой. Закат догорал, на небе зажглись первые звёзды, и в ночной темноте стали исчезать сначала краски, потом дома, деревья и всё то, что целый день так радовало глаз человека.
На землю опускалась тишина вселенной, и ночь словно показывала людям предел их человеческих возможностей. Ночь освобождала человека от дневной суеты, а взамен предлагала отдых каждому, будь то буйный или кроткий, счастливый или печальный, одинокий или всеми любимый. Ночная тьма покрывала