На высоте своего поэтического апофеоза Вера торжественно посмотрела на соседа, который никуда не делся, а по-прежнему сидел напротив нее, и этот факт несказанно обрадовал девушку, тем более что во взгляде паренька читалось «бирюзовое» любопытство. Всю оставшуюся дорогу они ехали молча, только иногда посматривая друг на друга, как бы исподтишка.
Грузовая машина остановилась на поле, по которому уже прошлась картофелекопалка, и богатый урожай картошки белел крупными клубнями на совхозных грядках. Студенты весело спрыгнули с грузовика, а Вера долго примерялась к высокому борту, потом неумело вывалилась на дорогу, по которой уходил от нее Шурик в компании с другими ребятами, и ее сердце вдруг зашлось от счастья: она была услышана родственной душой. О чем думал юноша, Вера не знала, а она думала только о нем.
«Я влюбилась с первого взгляда. Это будет моя сердечная тайна, которую я сберегу как зеницу ока. Я буду над ней чахнуть, как Кощей Бессмертный над своим несметным сокровищем. О, как прекрасно иметь на сердце такую чудесную тайну!!!».
Администрация совхоза разместила будущих медиков в нежилых домах на окраине села, где Вера первой забежала в самую дальнюю комнату и выбрала для себя кровать, стоящую посередке. Тумбочек на всех не хватало, поэтому студентки хранили свои вещи в сумках. Соседкам по комнате пришлись по душе и Верина простота в общении, и веселость характера, и щедрость ее души, ибо делиться всем, что у нее было в наличии, соответствовало ее коммунистическому воспитанию.
Оказалось, что Вера была самой младшей первокурсницей среди соседок и самой неприспособленной к жизни в походных условиях. Содержимое ее дорожной сумки уже на третий день напоминало запутанный бельевой ком, в котором невозможно было что-либо отыскать. Такой беспорядок в вещах сильно удивлял и саму Веру, поэтому в своей сумке она рылась без свидетелей, стараясь на ощупь найти необходимую ей вещь.
С постирушками, которые устраивались студентками по субботам, Вера совсем оплошала. Стирка на природе вдохновляла ее больше на поэзию, чем на труд. Острый запах туалетного мыла, тополиная тень, журчание воды в арыке, порхание на ветру выстиранных трусиков и беленьких платочков, развешанных на ветках, будили в ее душе ностальгию по дореволюционной жизни ее народа.
Мыло смешило девушку больше всего. При намыливании оно оживало и ловко выскальзывало из рук, падало в траву и терялось, так что найти его было просто невозможно, а найденное мыло не стирало белье, а только его грязнило. От Вериной старательности при полоскании белья вода из таза фонтаном разбрызгивалась во все стороны, но недовольных не было, потому что была суббота и ласково светило солнце, да и молодая прачка брызгалась не нарочно.
Надо сказать, что стирка у арыка в Верином исполнении больше походила на веселые приключения бабы Федоры, у которой тазик часто опрокидывался, а белье неуклюже плюхалось в воду арыка и его проворно уносило течением. Под восхищенные взгляды девушек, стирающих белье, Вера храбро прыгала в холодную воду и бежала вдогонку за уплывающими полотенцами и платочками. Она спотыкалась и приговаривала: «О, вернись, мое полотенце, я тебя отстираю до дыр! А иначе куплю себе новое, вот обрадуется мой Мойдодыр!»
Уже со следующей субботы Верино махровое полотенце