– Господи. Как долго ты меня хотела? – усмехаюсь я и склоняясь, разнося возбуждение по губам.
– Я… я не…
– Хотела сохранить секрет? – Касаюсь языком ее клитора и впитываю мягкие вибрации. – Притвориться, что я никак на тебя не действую, и что тогда, ангел? Мастурбировать, думая обо мне?
Мои движения медленные, хотя я очень ее хочу.
– Нет, – выдыхает она и поводит бедрами.
– Грязная маленькая лгунья.
Одной рукой касаюсь центра ее бутона, не отрывая губ от клитора. Голова ее откидывается назад, и я вижу, как она готова развалиться на части, но продолжаю круговые движения, отстраняясь, лишь чтобы что-то сказать.
– Ты хороша на вкус. Идеальна, черт возьми.
И возвращаюсь к своему занятию, не дожидаясь ответа. Замечаю, что она задыхается и стонет. По моей спине бегут искры удовольствия, словно адский огонь совсем рядом, ощущаю знакомую тяжесть в мошонке, член твердеет до боли, угрожая освобождением от одних лишь звуков.
Я не думаю ни о чем другом, погружая в нее палец. Представляю, как мышцы сжимают мой член, выдавливают все, до последней капли, пока я стремлюсь вперед. Оргазм медленно охватывает ее тело, начиная с дергающихся бедер; я чувствую, как она достигает пика, сжимается и закрывает глаза, почти блокируя мое кровообращение.
– Ангел, ты великолепна. Хорошая девочка.
Рот ее приоткрывается, тело напрягается, по нему бежит дрожь, и наконец она расслабляется.
Я издаю стон вместе с ней и отрываюсь от нее.
– Вот и все, красотка.
Она хватает меня за волосы, и я почти чувствую, как мой член входит в нее. Освобождение происходит медленно. Отстраняюсь, когда она падает на стол, хотя это дается непросто. Вытираю рот тыльной стороной ладони, думая о том, как хорошо бы навсегда сохранить на губах вкус соков ее тела.
– Хм. – Тянусь к ее руке. – Это было…
Она вздрагивает от моего прикосновения и рывком поднимается. Брови мои непроизвольно сходятся у переносицы, когда она встает на ноги и натягивает спортивные штаны.
– Жаль. – Руки мои повисают вдоль тела. – Жаль, что мы не начали с этого вечер.
Она качает головой и приглаживает растрепанные волосы.
– Нет. Я же сказала, я не проститутка. Это было неправильно. Очень неправильно.
Я делаю шаг к ней, кладу руки на талию и пытаюсь привлечь к себе, чтобы успокоить.
– Ты ведь не получишь те деньги, которые я пожертвовал. Ерунда. Разве тебе было плохо?
Влажные голубые глаза обращены ко мне. Нижняя губа дрожит.
– Прости, мне надо идти.
– Идти?
Мне надо позволить ей уйти, к тому же мне и самому уже легче.
Вероятно, один из телохранителей, что следил за нами сегодня, обнаружит себя очень скоро и доставит меня в пентхаус.
Обратно в привычную реальность.
Но я пока не хочу туда возвращаться.
Беру ее лицо в руки и наклоняюсь, пытаясь поцеловать, но она вырывается и быстро выбегает из тату-салона.