– Чудо! Чудо! – истошно завопил священник, простирая руки к небу. – Ангелы божьи снизошли к нашей нужде, когда пиявки заболели. Это средство лучше, чем пиявки. Но торопитесь теперь, торопитесь! Промедление опасно, ибо у него сильные боли!
Рабы уже тащили колокол в усадьбу, и священник умолял людей Орма подгонять их как только возможно. Он болтал без умолку, словно лишившись ума, утирал глаза и, обращая лицо к небу, взывал к нему на языке священников. Орм и другие поняли, что у конунга болят зубы, но не смогли понять, какая ему польза от колокола. Но священник радостно бормотал и называл их посланцами неба и говорил, что теперь все будет хорошо.
– Многих зубов у него уже нет, хвала Вседержителю, – сказал он. – Но те, что есть, причиняют нам столько же хлопот, сколько вся остальная чертовщина во всей этой стране. Ибо несмотря на его годы, они у него все еще болят, кроме тех двух синих; а когда зубы разболятся, он делается опасным и ругается сверх всякой меры. Однажды прошлым летом у него заболел коренной зуб, и он едва не превратил брата Виллибальда в мученика: он ударил тогда брата Виллибальда по голове нашим большим распятием, которое должно было утишить его боль. Брат Виллибальд теперь уже опять здоров, хвала Господу, но тогда ему пришлось слечь с сильной болью и головокружением. Мы посвятили Богу нашу жизнь вместе с братом Виллибальдом, последовав за епископом Поппоном сюда, в край мрака, с евангелием и лекарским искусством, но все же это мерзость – угрожать мученической смертью из-за нескольких гнилых зубов. И ни одного зуба он не дает выдрать и запретил это под страхом смерти; он говорит, что не хочет стать таким, как престарелый конунг свеев, который в старости сосал молоко из рожка. Вот в какой тягости и нужде живем мы у этого конунга во имя Царствия Божия: брат Виллибальд, наилучший врачеватель во всем Бременском архиепископстве, и я, певчий и лекарь, рекомый братом Маттиасом.
Он перевел дух, утер пот с лица, прикрикнул на рабов, чтобы поторопились, и продолжал:
– Что хуже всего в этой стране для нас, лекарей, так это то, что мы лишены тут реликвий, которые бы нам помогали; да хоть бы зубы святого Лазаря, безотказные при зубных болях; их полно во всем христианском мире. Ибо мы, отправляясь к язычникам, не берем с собою реликвий, они могут попасть в руки язычников и оскверниться. Приходится полагаться на собственные молитвы да крест, да мирские снадобья, а иногда этого бывает недостаточно. Поэтому никого среди данов невозможно излечить даже наилучшими снадобьями, покуда в этой стране не появятся реликвии, а с этим пока туго. Хотя, конечно, троих епископов и многих простых проповедников тут уже убили, и тела многих из этих мучеников удалось предать христианскому погребению, так что хотя бы известно, где их искать, но Святая Церковь предписывает, чтобы кости святителей и мучеников не выкапывались