Сенатор открывает дверь, и перед глазами начинает рябить от изобилия цветов, ярко-желтая кровать с такими же яркими синими подушками, каждая стена разного цвета: голубой, зеленый, даже розовый, но привлекло мой взгляд вовсе не изобилие красок, а клетка с кроваво красными прутьями, стоящая у изножья кровати, с открытой дверцей, а внутри лежит подвенечное платье.
– Иди, примерь. – Не могу себя заставить двигаться. – Я сказал, иди примерь, в этом ты будешь в нашу брачную ночь. Я имею в виду… в клетке…
Грудь Сенатора сотрясается от смеха, этот имбецил считает, что смешно пошутил, ну конечно же. Но во всем этом есть и приятная сторона, я забираю у него свою руку и иду к клетке.
– Я боюсь замарать платье в крови, – говорю я и останавливаюсь.
– О, не переживай, в этом тебя увижу только я. И в любом случае, оно замарается в крови.
Наклоняюсь к дверце и аккуратно достаю платье здоровой рукой, но я не смотрю на него. Понимание того, что эта клетка для меня тянет тяжелым камнем вниз всю мою былую уверенность.
– Залезай! – Слышу голос прямо за спиной. Не могу этого сделать, ведь тогда я буду полностью ему подвластна, я не смогу ни сбежать, ни дать отпор. Я в прямом смысле буду в клетке.
Выпрямляюсь и оборачиваюсь, держа в здоровой руке злосчастный подвенечный наряд. Струйка пота стекает по позвоночнику. Если ослушаюсь, будет нечто ужасное. Он предупредил.
– Раздевайся и залезай! Я не намерен ждать! – орет Сенатор и делает шаг ко мне, я пячусь от него.
Упираюсь спиной в клетку. Сердце так колотится в груди, будто я пробежала марафон. В моей голове такой сумбур мыслей, сначала я думала, что мама мертва и это по моей вине, потом я узнала, что она жива, но я ее больше не увижу. Все наше существование здесь было обманом, оказывается, что наверху есть жизнь и даже целые города. И, конечно, я не могу в голове смириться с тем, что теперь я его рабыня без каких-либо прав. Все мое нутро против этого.
– Я предупреждал тебя.
Сенатор тянется рукой ко мне, но я делаю рывок в сторону и бегу к двери. Куда бегу не знаю, но видимо инстинкт самосохранения знает, что нужно делать. Вот дверь из кабинета, она так близка и далека одновременно, моя рука тянется к ручке и тут же резкий рывок назад. Из легких выбило весь воздух. Сенатор схватил меня за раненую руку, и комнату прорезал болезненный крик, в эту же секунду чудовище хватает меня за горло и бьет спиной о дверь, поднимая меня за шею вверх. Кричать я больше не