5.
Накануне вторжения Одиссея у Цирцеи на острове появился Посейдон. Он чувствовал свою вину перед ней с тех пор, как женился на Амфитрите, потому что все на Олимпе знали, что чародейка влюблена в него и мечтает стать его женой. Она-то мечтала, а вот Посейдон о том и не думал даже. Сделал вид, что ему ничего не известно. Он убеждал ее, что узнал обо всем только после свадьбы, а расстаться с Амфитритой, которую он столько добивался, никак не может. Тогда Цирцея сделала вид, что поверила ему, да и ссориться с Владыкой морей хотя бы из чувства самосохранения не собиралась.
Посейдон стремился хоть как-то исправить то, что было тогда совершено, потому и возник тот ложный маяк. Он не был уверен в том, что Одиссей его выберет, но шансы все равно оставались.
Цирцея встретила его радушно, и уверяла, что он только друг и ничего другого она от него никогда и не ждала. Правда, до Посейдона такие слухи не доходили, ведь ни о какой дружбе он и думать не собирался. Он тешил себя надеждой, что она его любит, и будет любить всегда. И он тайком о ней позаботится, если что-то такое выпадет на его долю. Выпал Одиссей, и говорила о нем Цирцея благосклонно, это надо было признать.
– Я сделал для тебя все, что мог, маяк ложный, но ты постарайся его удержать, Гера не должна победить в нашем пари.
– Она и не победит, когда это Гера побеждала, – улыбнулась Цирцея, и думала о том, что не так уж плохо быть отвергнутой, если тот, кто тебя отверг, испытывает перед тобой вину.
Они простились очень тепло, Цирцея жила в преддверии радости, большой и долгой радости.
6.
Гермес все-таки заглянул к Гере и она не скрывала разочарования.
– Он казался мне умнее и проницательнее, – говорила она, – передай ему, что настоящий маяк будет у Пенелопы, а у Цирцеи все и всегда было фальшивым, так и останется. Хотя, конечно, он волен был выбирать то. что ему ближе и дороже.
Гермесу стало немного жаль дочь Бога Солнца
– Она просто слишком рано родилась, и все титаны обошли ее стороной, но она борется за свое счастье. А он плывёт по течению за тем, что ближе и доступнее, я тоже такого не ожидал, но твоего Одиссея давно не мешало, проверить на прочность
Гера тяжело вздохнула, вспоминая о Зевсе, о его бесконечных метаниях, между богинями и смертными, а они точно до беды доведут, Одиссей в сравнении с ним казался просто белым и пушистым созданием. Он сделал не правильный выбор, но они еще посмотрят на то, что будет в итоге. У него есть возможность все исправить.
Вера Геры в людей была неистребима до самого конца.
Сначала какая-то девица дала испить ему воды забвения, а потом все пошло само собой. В Цирцее он узнал Пенелопу, и, глядя на сверкающий маяк не сомневался, что попал именно к ней. Часто мы не можем доверять глазам.
– Это и есть мой мир, никакого другого мне не надо, – в забвении прошептал он.
– Что с ним? Он притворяется или