Екатерина снова прикрыла рот ладонью.
– Как же так получилось? – пробормотала она.
Кирилл в ужасе переводил взгляд с Екатерины на Тимура.
– Вы все неверно поняли. Это не я. Парень на видео… Это кто-то другой!
– И этот кто-то – твоя копия? – Тимур закатил глаза. – Дай подумать. Наверное, брат, потерявшийся в младенчестве? Твой злобный близнец?
С улицы донесся отдаленный раскат грома. Новый порыв ветра принес уже не песок, а запах мокрого асфальта, первый знак надвигающейся грозы. Потерянный брат. Брошенная Тимуром реплика зажгла в мозгу Кирилла целый фейерверк идей и версий. Вполне возможно. Социальные службы так и не смогли ответить на вопрос, не бросала ли Вера своих детей и раньше, но это было возможно.
Похожие мысли крутились и в моей голове. Я ведь приемный. Родители никогда не пытались скрывать, что взяли меня из детского дома, приняв решение в последнюю минуту, и никогда не встречались с моей биологической матерью. Неужели такое возможно? Эта версия объясняла все: и то, что я как привязанный следовал за Кириллом, и наше поразительное сходство.
Екатерина постукивала ногтем по столешнице.
– Кирилл, я не люблю, когда мне лгут. И когда у меня крадут деньги.
Парень вздрогнул, будто его ударили.
– Но на видео кто-то другой! – запротестовал он. – И деньги взял не я. Клянусь вам!
Кирилл потянулся к рюкзаку, чтобы позвонить Эдику, своему начальнику. Он смог бы поручиться за него. Но Тимур перехватил рюкзак и высыпал на землю все его содержимое.
– Упс! – сказал он без капли раскаяния в голосе.
Кирилл проводил взглядом и без того уже изрядно потрепанный томик «Норвежский лес», упавший в пыльный муравейник. Купон на бесплатный обед в бистро подхватил порыв ветра, унес в сторону и опустил на землю рядом с гирями Тимура. Телефон и гигиеническая помада для губ приземлились возле глиняной черепахи. Последним из рюкзака выпал подозрительного вида рулончик банкнот, перехваченный толстой розовой резинкой. Отскочив от пола, он откатился прямо к ногам Екатерины.
Кирилл молча наблюдал за происходящим, слишком ошеломленный, чтобы произнести хоть слово. Екатерина подняла деньги и пересчитала их, послюнявив указательный палец.
– Две тысячи, – сказала она. Затем вытащила из стопки пятьсот с синим росчерком в углу. Почти стемнело, но Кирилл различил размашистое «М» в начале имени «Максим». – Где еще пятьсот?
В наступившей тишине стало слышно, как позвякивает «музыка ветра» на двери у кого-то из соседей. Кирилл внутренне сжался.
– Я… не знаю, как они попали ко мне в рюкзак.
Тимур тихо фыркнул: «Попался!» Он стоял у стены, скрестив на груди руки, и насмешливо улыбался.
И тут Кирилл понял, что за спектакль разыгрывался перед ним. С лицом, искаженным от гнева, он развернулся к Тимуру:
– Ты!