Когда стало ясно, что чуда не произойдет, родители Саши отдали Кирилла в приют. Пятилетний парень усыновителей не интересовал; им нужны были малыши, которых можно превратить в свои мини-копии. Так что Кирилл сначала оставался в приюте, а потом стал жить у разных опекунов. Парень любил мать, но никогда по ней не скучал: ни по Рыдающей Вере, ни по Вере-Купи-Две-Пары, ни по Забывчивой Вере, оставившей сына на попечении продавца в торговом центре. Зато он тосковал по самой идее матери: которая знала бы все о его прошлом, беспокоилась о будущем и искренне любила, не ставя условий. Звезды по имени Папа, Мама и Кирилл появились на ночном небе ни как отражение жизни, которую мальчик потерял, – они были мечтой о том, чего никогда не было.
Открылась раздвижная стеклянная дверь, и это заставило Кирилла резко обернуться. Тимур, восемнадцатилетний парень, сын его новой опекунши, тоже вышел на задний двор и присел на краешек стола.
– Извини, что вломился к тебе в ванную.
– Пустяки. – Кирилл постарался незаметно отодвинуться как можно дальше. Он не сомневался в неискренности извинений. Остроносый, с глазами-горошинками и вечно сжатыми тонкими губами, Тимур, похоже, задался целью непременно застать его голым. Сегодня на нем была низко надвинутая синяя кепка, мятая клетчатая рубашка на пару размеров больше, чем нужно, и мешковатые джинсовые шорты с таким низким поясом, что молния оказалась где-то на уровне колен. Его подбородок зарос неопрятной щетиной: до настоящей бороды было еще далеко. Кирилл чувствовал корыстный взгляд его карих глаз, скользивший по его облегающей футболке, обнаженным загорелым рукам и длинным ногам.
Усмехнувшись, Тимур потянулся к карману рубашки, достал оттуда косячок и закурил, обдав парня облачком пахучего дыма. Одновременно с кончиком сигареты зажегся и огонек электрической ловушки для насекомых. Щелчок, вспышка голубого света, и очередной москит расстался с жизнью. Если бы только на его месте мог оказаться куда более навязчивый Тимур!
«Отвали, вонючка! – вертелось на языке у Кирилла. – И ты еще удивляешься, что девушки к тебе и близко не подходят?»
Но он промолчал. Этому комментарию – как и многим другим – суждено было окончить свои дни в «Списке Остроумных Ответов, Которые Я не Могу Себе Позволить», занимавшем не один лист толстой тетради, спрятанной в комоде. «Список Ответов» представлял собой хронику язвительных и лаконичных замечаний, которые Кириллу приходилось проглатывать в своих беседах с опекунами, их странными соседями, стервозными старшеклассниками, гоповатыми альфа-самцами старшеклассниками – да почти со всем миром. Куда проще придержать острый язычок, выглядеть милым и незаметным, приспособиться к ситуации и окружающим людям. Кирилл так часто менял приемные семьи, что достиг совершенства в таком