Как же я тогда объясню им, что находилась у чужого незнакомого мужчины?
Всё потом! А пока, тихо пробираясь к двери, прислушалась.
В доме стояла тишина, где-то вдалеке пропикала микроволновка. У него есть бытовая техника, уже лучше. Значит, он не настолько отшельник, как я тут надумала. Ночью фантазия моя разыгралась и мне казалось, что я видела его голым, потным и в крови. Это всё моё воображение и никак иначе!
Звери подрались за то, кто первым меня сожрет. Пока они дрались я сбежала, потом упала, потеряла сознание, а он меня нашел. Всё именно так и было! Расписав в своём уме спасение, я удовлетворилась этим и смело вышла из комнаты.
Хозяина дома нашла на кухне. Большая светлая, здесь приятно пахло кофе и ягодами. Малина? Аж слюнки потекли, на столе в глубокой чаше лежали спелые ягоды. Все как одна крупные, алые и манящие.
В животе заурчало. Это меня и выдало. Мужчина обернулся и странно улыбнулся. Зачем он так делает? Лучше бы не изображал радушие. Как-то неестественно выходит.
– Вот теперь доброе утро. – голос у него… прям до нутра пробирает. Я поджала пальчики на босых ногах и так и стояла, как вкопанная. Что за ересь на меня напала? Мелькнула мысль, что я бы хотела сейчас прижаться к его груди и обнять. Наверное, я слишком сильно головой ударилась.
– Кхм, доброе. – прохрипела в ответ и всё-таки сделала шаг в сторону диванчика. Вместо кружки с чаем или кофе, который он варил в турке на плите, передо мной оказалась аптечка и блистер с двумя таблетками.
– Обезболивающее.
– Спасибо. Я потерплю. – принимать от него таблетки? Нет уж.
– Сможешь вытерпеть, пока я буду накладывать швы?
У меня глаза стали размером с ту поварешку на стене.
– Чего?
– Обезбол выпей, я тебя зашью, потом завтракаем, а дальше я отведу тебя в деревню. Ты из какой? – хмуро спрашивает.
– Из Омска. – тушуюсь, он думает, я местная заблудившаяся?
Хмурится еще больше. Совсем не смотрит на меня. Мне кажется, я даже чувствую отголосок злости. Может, это я от нервов опять себе напридумываю…
Ему не нравится моё нахождение здесь, или что со мной надо возиться? Или я? Последнее, конечно. Я ж себя в зеркале видела. И то, что возиться надо. Как он сказал? Швы наложит?
– Что Вы сказали? Швы? К-какие швы?
Вздохнул, словно через силу ответил.
– Твоё лицо. Рана глубокая, надо зашить. Пей уже эту таблетку или я буду без неё.
Я схватила блистер и, судорожно сглотнув, выдавила две таблетки, запила их водой из любезно предоставленного стакана. Действовать лекарство же не сразу будет? Он что хирург? Он меня зашивать собирается?