От неожиданности, я едва не вскакиваю. За моей спиной происходит борьба. Их уже двое! Нет-нет-нет, я не хочу быть поздним ужином дикого зверя. Ужасающие звуки раздаются, отражаясь от ночной тишины. Ни жива, ни мертва, наконец, нахожу в себе силы открыть глаза, медленно разгибаю руки и практически вываливаюсь из под дерева. Не смотрю назад, сначала ползком, а потом на четвереньках и лишь метров через десять, когда доползаю до поляны, встаю на ноги за тем же кедром, где мы говорили с Аркадием. Бежать! По дороге? Куда? Лезть на дерево? Да как? Тут даже уцепиться не за что. Расцарапав руки, шарю по стволу, нет крепких веток внизу. Страх гонит меня вперед, но прежде чем броситься прочь я оборачиваюсь и смотрю на обочину дороги, где пряталась. Борьба затихла, как и рычание, скулёж, звуки чавкающих челюстей. Пахнет мокрой шерстью и кровью. Над моим прежним укрытием стоит огромный голый мужчина и пристально смотрит на меня. Луна вышла из-за тёмных туч, освещая пустую дорогу и поляну. Он весь измазан в чем-то тёмном, мозг досужливо подаёт сигнал – это кровь. А потом я заваливаюсь на бок. Мамочки!
Открываю глаза, вижу перед собой глубокие царапины на пояснице и голые крепкие ягодицы. Раны кровоточат, выглядят мерзко. Мои волосы свисают вниз и, кажется, они тоже в крови. Меня куда-то несут, но не успеваю ничего подумать, как снова уплываю в темноту.
Почему в голове так пусто и… спокойно.
Я уже попала в рай?
– Очнись. – на лицо капает прохладная вода. Я разлепляю мокрые ресницы и тру ладонью глаза.
– Где… Как… – голос саднит, а скула болит, словно меня по ней били. Я нахожусь в комнате. Деревянные бревенчатые стены, странная картина висит на одной из стен. А на другой окно, и сквозь тонкую занавеску я вижу, что на улице светает. Боже мой… Я выжила…
Мозг подкидывает мне отчетливые картинки прошедшей ночи, и меня начинает потряхивать.
Когда поднимаю голову, чтобы посмотреть на присутствующего мужчину, мне становится больно. Щека горит, я дотрагиваюсь до него и чувствую на ней прохладную ткань. Странно щекой я совсем не чувствую холода. Я замираю от страха, он приближается и наклоняется, чтобы посмотреть в мои глаза. А в его я вижу бурые искры по краям темно коричневой радужки. Это что за глаза такие? Вспоминаю того на поляне и мне становится жутко. Даже пальцы на ногах подобрались. Я по-прежнему в одежде, в носках. Он только разул, видимо, чтобы уложить на диван.
– Кто вы? – шиплю от боли в щеке.
– Раз ты пришла в себя советую смыть с себя всю грязь, а то заражение получишь чего доброго. Лицо я обработал. Но ты приложилась не только им. Как минимум гематомы на правом бедре и плече.
Говорит это таким будничным голосом. И не ответил мне, где я, как я тут оказалась, кто он такой?
– Кто вы?
– Сначала смой с себя запах. Ты ужасно воняешь.
Я воняю? Я? Ну да, не пахну ромашками. Всё таки полночи пролежала на земле, а потом… а что потом?
Меня спасли. Это самое главное. Сделаю, как он сказал. Всё такие есть