– Ой! Я же что зашла-то? Ты у нас должник в этом месяце.
Я начал соображать, на что можно собирать деньги в это время. Праздники, дни рождения, похороны, не дай бог, что там еще?
Лида нетерпеливо притопывала каблучком: дескать, давай думай скорее.
Я решил начать с невинного вопроса:
– Сколько?
Лида недоверчиво посмотрела на меня – не прикалываюсь ли? – и неуверенно произнесла:
– Так рубль двадцать. Ты, Леша, смеешься? Или из-за больницы так…
Она не договорила. И что вы все привязались ко мне со своей больницей? Я вообще не отсюда! Я фантастический монстр из вашего будущего! Мне очень хотелось сказать именно так, но Лиду было жаль. И еще себя немножко.
А Лида добавила:
– Так ты же кандидат! Вот, и в ведомости записано.
Упоминание о ведомости немного прочистило мозги. Ведомость – это вам не хухры-мухры. Ведомость – она и в Африке ведомость. И на похороны не по ведомости собирают. И еще слово «кандидат». Вот теперь все встало на место. Как же! Это же наша руководящая и направляющая! Это же ум, честь и совесть нашей эпохи! И именно быть в передовых рядах строителей коммунизма я стремлюсь, и из-за этого мне сейчас надо расстаться с моими деньгами.
Рубль двадцать мне было жалко. Хотелось прямо сейчас сказать Лиде о том, что именно мы все вместе построим. Но не время, не время…
Вечером у себя дома я переживал накопившиеся впечатления от города образца 1976 года. Скромный уличный трафик, из легковушек – «запорыги», «москвичи», реже «Волги». Воняющие сизым перегаром неуклюжие КрАЗы с фотографиями Сталина на лобовухах. Номера на них с буквами «ВОА». Девчонки стайками, все в мини-юбках, миленькие такие. Цыгане на лошади с телегой, груженной бачками с пищевыми отходами из больницы или столовой. Работающие кинотеатры с очередями желающих попасть на фильм, а не торговые точки по продаже секонд-хенда. Зеленые пивные палатки, облепленные страждущими и жаждущими еще задолго до начала торговли. Вспомнилось: «Граждане, пиво сегодня не успела разбавить, поэтому буду недоливать!» Синие тележки на велосипедных колесах с газировкой за три копейки и мокрой сдачей.
Слезливые воздыхатели по самому лучшему в мире прошлому, ау! Где вы? Почему здесь я, а не вы? Давайте меняться!
Глава седьмая
В поисках портала
Прошла неделя после моей выписки из больницы. Семь дней вживания в действительность, состоящие из сплошных загадок. Кто-то в общаге мне бросал мимолетно: «Привет, чего не здороваешься?» Кто-то таращил в недоумении глаза после моего приветствия: мол, чего пристаешь? Все время приходилось быть настороже, чтобы не влипнуть в непонятное.
В первый день по возвращении домой попытался слегка навести порядок. (Странно было называть домом «хоромы» в общежитии.) И в мыслях следовало разобраться (хотя я это в больнице пытался сделать),