– Хозяин, и мне!
– Хочу две порции!
Немного подождав, Лю-эр тоже купила мясо и радостно вручила его юной госпоже, которая ожидала в сторонке.
Цзюнь Цзюлин откусила немного и довольно кивнула.
– Очень вкусно! Ну очень вкусно! – снова и снова повторяла Лю-эр.
Вкус и в самом деле был великолепный. Правда, хозяин, вероятно, лукавил, когда делал вид, что ничего не знает о расположении его лавки на карте столицы.
Юная госпожа Цзюнь наблюдала за мужчиной, что с веселым настроем встречал и провожал целые волны посетителей.
Интересно, сколько Чжу Цзань с этого получит?
За столько времени явно накопится немало денег.
К тому же, судя по карте, это далеко не единственное место, где можно расслабиться и хорошо провести время.
Цзюнь Цзюлин с любопытством откусила кусочек ароматного мяса.
Как Чжу Цзань додумался до такого?
Он ведь не из столицы, всегда жил на севере, а тут вдруг оказался в чужом городе и начал грести деньги.
А точно ли гогун был бедным?
Из-за войны, которая вынудила перенести столицу и оставила в памяти жуткие, болезненные воспоминания, ее покойные дедушка с отцом и нынешний император благоговели перед гогуном, который охранял северные земли и обеспечивал мир в стране. Если он просил денег – ему их давали, если просил какую-то вещь – и ее предоставляли без проблем. При этом мужчина вовсе не злоупотреблял положением.
Как же так вышло, что родной сын гогуна так любил деньги и вечно гнался за наживой?
– Юная госпожа, есть тут еще чего вкусненького?
Лю-эр уже съела мясо, явно не насытилась и своим вопросом возвратила Цзюнь Цзюлин в реальность.
Глядя на покрасневшее, высохшее от солнца личико служанки, Цзюлин улыбнулась и повела коня дальше.
– Тут много чего есть, – ответила она. – Давай для начала расположимся на постоялом дворе, умоемся и отдохнем, а после поедим.
Цзюлин продолжила идти по улице, ведя за собой лошадь и счастливую Лю-эр.
Юная госпожа Цзюнь бросила взгляд в сторону столицы. Уже полгода прошло с тех пор, как она умерла. Всего в получасе езды отсюда находились ее брат с сестрой. Настолько же близко и ее враги.
Она чувствовала, что должна что-то придумать, но сейчас у нее в голове было пусто.
Вообще никаких идей.
Расстояние, может, и сократилось, но вот самое тяжкое – это преодолеть пропасть из-за ее нынешнего статуса.
По-прежнему недосягаемо.
Наступила глухая ночь. Сейчас в столице не было комендантского часа. На ночном рынке по-прежнему царили шум и оживление, однако высокие стены вокруг академии, подобные кронам величественных деревьев, заглушали этот гвалт.
Во мраке сияли и переливались бесчисленные огоньки, а это значило то, что студенты усердно учатся.
На столе Нин Юньчжао горели две лампы, в которых использовалось масло высшего качества. От них исходил легкий аромат без дымки, благодаря чему глаза совсем