– Что с ним? Он порядке?! – каталка задрожала от моего столкновения с ней: Макар лежал без сознания, но сон не давал ему облегчения – он постоянно корчился от боли.
– Юноша хорошо перенёс операцию, – вдруг послышался ответ на мой вопрос из входа в хирургическую. Я посмотрел в ту сторону. Там стоял высокий мужчина с длинными черными волосами, завязанными в хвост, с пробивающейся сединой. Видимо это он оперировал Макара, но что-то мне подсказывало, что я хорошо знаком с этим человеком.
– Как всё прошло? – спросил его Николай.
– Всё хорошо, мальцу ничего не угрожает. Скоро пойдёт на поправку. А теперь твоя очередь, – он показал на меня. Я сглотнул, а в висках застучало.
– Х…хорошо.
Мы зашли в предоперационную, где медсестра попросила меня раздеться. Через стеклянные двери была видна и сама просторная операционная двумя столами, один из которых до сих пор вытирали от крови. В мозгу сразу всплыли образы экспериментов, которые на нас ставили, из-за чего меня чуть ли не стошнило.
– Алес, всё в порядке. Это не лаборатория, – Николай положил мне руку на плечо из-за чего мне полегчало.
Превозмогая стыд и страх я разделся и медсестра повела меня во внутрь. Перед тем, как лечь на операционный стол, я обернулся на Николая, который поднял над головой кулак и кивнул. Я усмехнулся, набрался храбрости и разлегся на столе животом вниз. Врач тем временем смотрел на меня с какой-то подавленной тоской: его суровый взгляд пытался задушить все порывы к сочувствию ещё в зародыше – словно отец, грозно смотря на напакостившего сына.
– Значит так боец, сейчас тебе в спину будем вживлять датчики и крепежа, операция не из приятных, так ещё и обезболивающее не действует. Ты будешь чувствовать всю боль, и терпеть её будет невозможно. Ты согласен? – невозмутимым голосом спросил он меня. Давать на попятную было уже поздно, жребий был брошен.
– Да, я согласен, – а тот же момент я дал обещание себе и Макару, что выдержу это.
– Отлично. Жанна, начинаем, – ко мне подошла какая-то высокая женщина в маске и шапочке и начала вводить мне какой-то препарат внутривенно. Страх начал отступать, легкая дрожь унялась, а в голове воцарилось неестественное спокойствие.
Стол наклонился, операция началась. Доктор попросил скальпель и на моей спине появилось адское жжение – мне на живую разрезали спину. Боль охватила всё тело. Я стиснул зубы, казалось, что я вот-вот их сломаю. Я чувствовал, как мне отодвигают кожу со спины и начинают копошиться в ней. Доктор был не особо нежным, но он делал всё быстро, из-за чего было ещё больнее.
Боль прекратилась, но вслед я почувствовал, что мне в спину засовывают какую-то штуку с проводами. Казалось, у меня на спине расцвёл ужасный цветок чистой, первозданной боли, что отдавал свои корни из проводов к каждой мышце на моей спине и шёл всё глубже и глубже к спине. В агонии я попытался выбраться и выгнулся, но меня прижали к столу многочисленными ремнями – нельзя было даже руками пошевелить. Заметив