И тесть потрусил в гостиную – нет ли где лишнего шкафчика. Женевьев напряженно смотрела ему вслед: Петрович что – сошел с ума? Зачем заколачивать двери? Или он думает, что бандит придет за нами прямо сюда?
– Да нет, конечно, ерунда это все, – бодро отвечал Саша, но спустя пару секунд зачем-то добавил: – Хотя почему не забаррикадироваться, если можем?
Женевьев на это ничего не сказала, только выругалась про себя одним из тех замысловатых одесских ругательств, которым научил ее приснопамятный Моисей Семенович. Тем не менее, когда тесть и Саша выволокли в коридор шкаф и шкафом этим прижало Петровича, в стороне она не осталась. Подбежала, стала шкаф поднимать. Но, как говорится, дурной помощник хуже грабителя…
– А-а-а-а! Уау! – заорал тесть.
– Придавило? – испугался капитан.
– Да!
– Ногу?
– Да… Или нет. Сейчас посмотрю. Слава Богу, не нога, тапок только.
Тьфу, нечистая! А что же он орет как резаный? А от испуга, отвечал тесть. Саша посмотрел на Петровича весьма сурово. Сказал бы он ему пару ласковых, жалко – нельзя, дама рядом.
– Да ладно, дама… Эта дама сама кому хочешь скажет чего хочешь. Ты видел, как она водку глушит?
– Ну, мы будем ставить или нет?! – не выдержала Женевьев, потому что мужчины, забывшись, как-то незаметно ослабили хватку, и теперь весь шкаф висел на ней одной.
Подхватились, доволокли шкаф до входной двери. Прислонили. Выдохнули.
– Я одного не понимаю – зачем все это? – сказала Женевьев, лицо у нее раскраснелось от усилия. – Двери забивать, шкаф ставить – зачем?
– Как – зачем? – удивился Петрович. – Чтоб никто не вошел.
Секунду она как-то странно смотрела на тестя и потом спросила тихим голосом:
– Петрович… Скажи мне, пожалуйста, кто может войти через запертую железную дверь?
Ответное молчание показалось всем долгим и страшным. Наконец Петрович проговорил с с ужасом:
– Спаси и помилуй!
Саша отвел Женевьев в сторону и попросил таких вопросов больше не задавать. Не надо, сказал, старик и так весь на нервах. Да и он, капитан, признаться, тоже. Так что обойдемся пока без лишних глупостей.
Петрович тем временем стал примериваться, чем бы заткнуть щели.
– Думаешь, через щели полезут? – с серьезным лицом осведомился Саша.
Полезут или нет, неясно. Но подстраховаться никогда не помешает, еще более серьезно отвечал тесть.
Однако квартира была старой, и щелей в дверной коробке оказалось слишком много. Тогда Петрович предложил покропить их дихлофосом, а поверх «Отче наш» прочитать. Саша только рукой махнул безнадежно: бог с ним, захотят – все равно пролезут.
Некоторое время стояло напряженное молчание. Потом тесть не выдержал, заговорил