всём желании. Это нормально для таких ужасных моментов жизни.
– Больше людей, я так понимаю, в доме нет? – осведомился Рогов. Корней Мстиславович кашлянул.
– Есть ещё мой сын, Никита, – кивнул граф Чернов.
– Отчего же он не присутствует здесь с нами? – спросил полицейский и покосился на графа.
– Сейчас он будет здесь, – уверенно кивнул Корней Мстиславович. – Чувствует себя неважно, вот и пришлось ему прилечь в спальне. Я приведу его сию же секунду.
Полицейский понимающе кивнул.
– Хорошо, приведите.
Разозлённый Корней Мстиславович зашагал по лестнице и через минуту ворвался в Теневую Спальню, с грохотом открыв дверь. Никита всё ещё находился там, в чём граф ни секунды не сомневался.
– Какого дьявола ты не в Зале? – проскрежетал Корней Мстиславович, весь красный от злости.
Никита лежал на полу и держался за собственную ступню, стиснув зубы от боли. Лицо его было красное. Парень едва сдерживался чтобы не закричать. Рядом с ним лежал кованый канделябр. Массивный и тяжёлый. Когда Корней Мстиславович пришёл сюда несколько минут назад, канделябр ещё стоял как ни в чём не бывало на полке стеллажа.
– Я не могу, отец! – выдавил Никита, корчась от боли.
– Враньё! – взревел покрасневший от гнева граф. – Чего ты опять учудил, щенок?! А ну быстро встал!
– Сказал же, не могу! – пропищал Никита.
– Идиот! – плюнул под ноги Корней Мстиславович. – Разве ты не понимаешь, что этой выходкой только привлекаешь к себе излишнее внимание? Было бы куда проще, если бы ты пришёл в
Зал, как я велел и не выкабенивался! Вставай! Живо! – приказал отец.
Кряхтя, Никита встал и, хромая, направился к спуску на первый этаж. Вскоре, они вместе дошли до Обеденного Зала.
– Простите его, – извинился за сына граф Чернов, обращаясь к Рогову, и похлопал едва стоящего на ногах сына по плечу. – Уронил себе на ногу подсвечник, бедолага… – отшучивался мужчина.
– Подсвечник? Ах, да, я понимаю, – повторял полицейский.
– Надеюсь, Вас не затруднит ответить на некоторые мои вопросы? Давайте присядем. Вижу, Вам очень трудно стоять.
Никита кивнул. Его бил озноб от страха и по лицу стекали капли холодного пота. Он действительно чувствовал себя неважно. Астрид заметила это и не сводила с него подозревающего взгляда.
Прошло ещё минут тридцать, когда Рогов закончил задавать вопросы Чернову-младшему.
Неожиданно раздался звонок стационарного телефона. Вероника Дориановна молниеносно подбежала к нему, сняв трубку. Это звонил доктор, спешивший сообщить точную причину смерти графа Зейлера. Женщина молча выслушала то, что говорил