Все молча стояли, не имея возможности что-либо сказать. Даже Ершов не мог прийти в себя минуту или две после случившегося. В любом случае, он первый смог разложить всё по полочкам у себя в голове.
– Бойцы… Походу, это победа! С чем я всех нас и поздравляю, – тихо сказал смотритель точки. Из-за общей тишины, все его прекрасно услышали.
Буквально через час или полтора наша смена закончилась, и мы вновь оказались в бункере. Мало кто мог сказать хоть что-то внятное о происшедшем, когда нас решили расспросить сослуживцы из других взводов. Но то, что все крайне повеселели, было очень заметно. Даже Косой, походу, забыв о той нашей ссоре, впервые за четыре дня искренне улыбнулся.
Однако, как бы хорошо всё ни было, но с той ситуацией, произошедшей с нами в жилой зоне, нужно разобраться. Я действительно не хочу терять своего дорогого друга. Поговорю с ним об этом. Скоро кончается контракт, если я не успею его переубедить, то он и правда может отказаться его продлевать. В таком случае, его просто переведут на охрану внутри бункера, либо, если он также будет активно сопротивляться, то на какую-нибудь грязную работу. Возможно даже уборщиком. Внушительное понижение в должности.
Направляюсь к Косому, который сидит в караульном классе и читает методичку по устройству нашего вооружения. Сажусь рядом с ним.
– Послушай, я считаю, нам нужно поговорить, – в моём голосе слышится некая неловкость.
– О чём? – не отрываясь от книги, говорит он.
– О том, что случилось при задержании того участника АНнВ. Мне кажется, ты не совсем понимаешь, почему я так поступил.
– Нет, что ты. Я всё прекрасно понимаю.
– Правда?
– Конечно. Ты просто готов пожертвовать чем-угодно, лишь бы исполнить волю своих пастухов, – цинично заявляет он, всё ещё сидя ко мне спиной.
– Ты действительно не веришь, что я разделяю взгляды нашего руководства, –