И хотя Лаирэ удалось уговорить Фуэртэ затихнуть, их обнаружили и вместе с другими узниками выволокли на мороз. Тюремные робы пронзал ветер, хлопья снега покрывали головы и плечи. Они жались друг к другу, как перепуганные овцы, и не решались даже бежать.
Ликующая толпа между тем добралась до тюремного погреба, и про остроухих на время забыли. Джерри выбрался на воздух, прихватив по пути Грионта, только-только сумевшего пробраться к выходу.
– Надо увести их отсюда, слышишь? – крикнул он.
Рыжеволосый кивнул и, окончательно убедившись, что просто так не отделается, побежал за Джерри.
Фуэртэ дрожал, мертвый хваткой вцепившись в руку Лаирэ.
– Чего они хотят, полукровка?
– Не знаю, – серое облачко его дыхания растаяло. – Но так мы околеем.
Два человека бежали к ним и что-то кричали. Один был высокий и в возрасте, второй моложе, худой, веснушчатый и рыжеволосый.
Люди остановились и замахали руками, показывая на ворота.
– Они хотят, чтобы мы ушли, – догадался Лаирэ.
– Правда? – усомнился Фуэртэ. – А потом они будут метать нам в спину кинжалы?
– Да уходите же! – Джерри толкнул одного из эльфов и крикнул Грионту: – Проводи их до стены. И даже не думай удрать, я тебя все равно найду!
Тот, что был моложе, бежал впереди и махал им. Люди пугались, завидев их, но никто не пытался остановить. Вскоре стало ясно, что они все-таки бегут к свободе, и этот рыжий, который Лаирэ сначала не понравился, вдруг вызвал в душе прилив благодарности.
А между тем толпа освободителей, разграбив тюрьму и прихватив все, что можно было унести, высыпала на улицу. Джерри остался стоять, где стоял, готовый их встретить.
– А где эльфы? – послышались возмущенные возгласы.
– Мы пришли сюда освободить заключенных и освободили.
Кто-то протяжно засвистел, поднялся гул.
– Где они? – раздавались вопросы. – Где остроухие сволочи?
Взятие тюрьмы штурмом не просто разогрело толпу. Джерри видел, как в пустых глазах загорелся жестокий огонь. Они жаждали крови. И во всем этом был виноват он.
– Он с ними заодно! Он продался эльфам! – кричал кто-то. Еще несколько мгновений они шумно переговаривались, а затем ринулись на своего недавнего предводителя. Джерри не двигался. Глаза его сделались печальными, но в них не было ни искорки страха. Ему было жаль, что он больше не увидит Ульрику, не встретит восход, а еще было жаль всех этих людей, утративших в хаосе разум и души.
Вот один из мужиков, вооруженный сломанным копьем, кинулся вперед. И вдруг поскользнулся и упал лицом в снег. Толпа заклокотала, как стая чаек на морском берегу, и замерла. Джерри обернулся. На лошади восседала женщина с темными волосами, стянутыми на затылке в густой хвост. В левой руке она держала длинный кинжал.
– Ульрика, – прошептал он.
– Первого, кто двинется, убью, – холодно проговорила она и угрожающе занесла руку.
Джерри неторопливо пошел к ней. Его жена в одиночку