Клиент вытащил из внутреннего кармана пальто грязную, скомканную газету. Я внимательно его разглядывал. Однако наблюдения ничего не дали. Наш посетитель казался обычным, средней руки британским торговцем: тучным, самодовольным и медлительным. На нём были довольно мешковатые серые брюки, чёрный расстёгнутый сверху сюртук и серый жилет с массивной медной цепью, на которой в качестве украшения болтался просверленный насквозь четырёхугольный кусочек металла. Поношенный цилиндр и выцветшее бурое пальто со сморщенным бархатным воротником лежали рядом с ним на стуле. В этом человеке не было ничего примечательного, кроме пламенно-рыжих волос и выражения большой досады и недовольства на лице.
Шерлок Холмс с улыбкой покачал головой, заметив мой вопрошающий взгляд.
– Помимо очевидных фактов, что он некоторое время занимался ручным трудом, нюхает табак, является франкмасоном, был в Китае и что недавно ему приходилось много писать, я не могу ничего больше отгадать.
Мистер Джейбез Уилсон вскочил со стула, уставившись на моего друга.
– Как вы всё это узнали, Мистер Холмс? – спросил он. – Как вы, например, узнали, что я занимался ручным трудом? Действительно, я начинал как корабельный плотник.
– Ваши руки, мой дорогой сэр. Ваша правая рука заметно больше левой. Вы работали ею, и её мускулы более развиты.
– Ну а нюхательный табак и франкмасонство?
– Вопреки строгому уставу вашего ордена, вы носите булавку для галстука с изображением дуги и циркуля.
– Ах, конечно, я забыл об этом. А занятия письмом?
– На что же ещё может указывать лоснящийся на пять дюймов правый рукав, в то время как на левом рукаве сукно протёрто до гладкости возле локтя – где вы опирались на него о стол.
– Хорошо, а Китай?
– Татуировка в виде рыбы на правом запястье могла быть сделана только в Китае. Я немного изучал татуировки. И, кроме того, я вижу китайскую монетку, висящую на цепочке ваших часов.
Мистер Джейбез Уилсон громко рассмеялся.
– Вот оно что! – сказал он. – Оказывается, всё очень просто!
– Я начинаю думать, Ватсон, – сказал Холмс, – что совершаю ошибку, давая объяснения. Моей скромной славе, какой бы она ни была, грозит крушение, если я буду столь откровенен. Вы нашли объявление, мистер Уилсон?
– Да, вот оно здесь, – ответил он. – Вот оно. Сэр, прочитайте его сами.
Я взял у него газету и прочитал следующее:
«Союз рыжих. Во исполнение завещания покойного Иезекии Хопкинса из Лебанона, Пенсильвания, США, открыта вакансия для члена Союза с жалованьем в четыре фунта в неделю за чисто номинальную службу. Может подойти любой рыжеволосый, находящийся в здравом уме и трезвой памяти, возраст не моложе 21 года. Обращаться лично в понедельник в 11 часов к Дункану Россу в контору Союза на Попс-Корт, 7, Флит-стрит».
– Что это значит? – воскликнул я после того, как дважды перечитал это крайне необычное объявление.
Холмс хихикнул и поёрзал в кресле.
– Странное объявление, не так ли? – спросил он. – А теперь, мистер Уилсон, пожалуйста, расскажите нам всё