В комнатушке с покойником он пробыл недолго. Выбрался оттуда и деловито потер руки.
– Натоптали.
– Что-нибудь можешь сказать?
– Смотря чего ты ждешь, мой друг. Я не шаман, не кудесник. Я всего лишь скромный слуга закона, пусть и отвергнутый. Убили его точно не там. Труп затащили после. Скорее всего, проткнули мечом где-то тут, где ты стоишь.
Фарри посмотрел себе под ноги, потом на дверь. Несколько шагов. Тройка прошел по коридору, посмотрел на кровавые разводы. Поколупался в старой краске на стене. Затем опять вернулся в комнатушку и присел на пороге. Посмотрел куда-то вглубь помещения, потом в коридор. Улыбнулся.
– Ага.
– Ага? Мне нравится твое «ага».
– Есть кое-что прелюбопытное, мой друг. Очень прелюбопытное. Здесь был третий. Стоял за стеллажами. Кровь натекла, видишь? Следы, куда кровь не попала? Это чьи-то сапоги, которых сейчас нет. Либо кто-то отсюда выкрал кем-то забытую обувь, во что я не верю, либо, – он многозначительно поднял бровь. – Заметь, отсюда человека не видно, все барахлом на полках заставлено. Так что кто-то убил бедолагу шерифа, втащил его в подсобку, бросил здесь, и все это время некто стоял за стеллажами. Стоял долго. Так что… Кто нашел труп? Очень хотелось бы с ним поговорить.
– Привести? – бородатый Жерар был уже здесь. Он старался держаться у стенки, так как стоило ему повернуться – широкие плечи полностью перегораживали проход. Фарри кивнул ему, и помощник Монокля зашагал прочь, старательно обходя кровавые пятна. Когда он миновал меня, пахнуло острыми специями.
– Я рад тебя видеть, Эд, – сказал Три Гвоздя. – Честно.
Я улыбнулся, но не нашелся что ответить. Возможно, стоило произнести хоть что-нибудь. Пусть даже вязкую банальность, мол, как же взаимна его радость. Или же, что-нибудь вроде «как приятно, что ты смотришь на меня без осуждения».
Но я ничего не сказал. Мне подумалось, что любое мое слово могло разрушить это доброе обращение. Уничтожить его.
Зато в разговор ворвался Фарри, и минут пятнадцать, пока не вернулся Жерар, они общались на какие-то только им понятные темы. Темы, в которых я уже был чужаком.
Первый помощник привел с собой юношу с зеленоватым от слабости лицом. Я прислушался к чувствам бедолаги: страх, отчаянье, растерянность, желание сбежать.
– Вот. Гушлак ан Нагадир. Как заказывали, джентльмены, – Жерар ловко пропустил юношу вперед и снежным медведем навис над бедолагой.
– Хорошие сапоги, – сказал Три Гвоздя. Если бы словами можно было бить по лицу, то, наверное, так бы и выглядел результат. Парень дернул головой, отпрянул, но уперся в Жерара.
Свежевычищенные кожаные сапоги ан Нагадира чуть ли не сверкали.
– Как ты его нашел? Расскажи, – спросил Фарри. Он был ниже Гушлака, но смотрел все равно как-то свысока.
– Мужика этого?
– Да…
– Ну. Заглянул утром…
– Врет, – сказал я.
– Да шаркунь твою, Эд. Понятное дело, что врет, – не улыбнулся Три Гвоздя. – Очевидно