Кавказская война. Том 1. От древнейших времен до Ермолова. Василий Потто

положения и предложила Соломону помощь, обещая, если он энергично поведет войну, при заключении мира иметь в виду интересы Имеретин. В то же время Екатерина питала надежду привлечь на нашу сторону и Грузию.. «Грузия, – писала она Вольтеру, – уже воспротивилась туркам и отказалась платить им дань красивыми девушками, которые наполняли турецкие серали». – «Грузинский манифест об этом, – отвечал Вольтер, – появился в Европе и произвел известное впечатление; очевидно, Мустафе придется отказаться впредь быть обладателем грузинских красавиц... Желаю, – прибавлял он шутливо, – чтобы все грузинские девицы достались вашим офицерам -красота должна быть наградой храбрости».

      Доказательством того, как занимало Екатерину Закавказье и вместе с тем как мало знали в Петербурге страну, в которой предполагали действовать, может служить любопытная записка Екатерины, требовавшей от коллегии иностранных дел точнейшую справку о том, где именно находится Тифлис. На картах, представленных императрице, он обозначался то на Черном море, то на Каспийском, то, на некоторых, в середине грузинской земли.

      Государственный канцлер написал, между тем, к царю Соломону письмо, стараясь доказать ему выгоды совместного, с Грузией действия. Соломон сам отправился к Ираклию в Тифлис, и там оба царя, посовещавшись между собой, порешили служить императрице против турок верно и ревностно. Но Ираклий просил русской помощи, опасаясь, чтобы в его отсутствие страна не была разорена лезгинами. Екатерина уважила это ходатайство и назначила в Грузию корпус генерал-майора графа Тотлебена.

      Готлиб Генрихович Тотлебен был принят в русскую службу еще императрицей Елизаветой Петровной по рекомендации наследника престола и в 1759 году произведен в генералы. Это была личность, можно сказать, никем не разгаданная. Военные способности его не подлежат никакому сомнению, имя его встречалось почти во всех современных реляциях о прусской войне, как имя такого партизана, перед которым трепетали прусские военачальники; но вместе с этим, его загадочный характер, постоянные сношения с неприятелями и связи, которые имел он в Пруссии, не внушали к нему особого доверия в войсках, не изменивших о нем своего мнения даже после такого блистательного подвига, как взятие Берлина. Громкое событие это, сделавшее имя Тотлебена известным целой России, произошло следующим образом.

      Утром двадцать второго сентября 1760 года летучий корпус Тотлебена внезапно появился перед Берлином и занял все дороги, ведущие в город. Прусские гусары, выехавшие против него, почти все были перебиты или забраны в плен нашими казаками. Тотлебен потребовал сдачи города и, получив отказ, приступил к бомбардированию его. Орудийный огонь направлен был им главнейшим образом на литейный двор и на королевский замок. В городе начались пожары. Воспользовавшись этим, Тотлебен ночью бросился было на приступ, но был отбит. Между тем, поутру следующего дня подошли отряды Чернышева, Панина и графа Ласси; пока происходили