В середине марта 1774 года, усилив свой корпус еще пятнадцатитысячным сборищем горцев, Девлет вышел из Тамани и двинулся по направлению к русской границе. Первой и главной его заботой было истребить Джан-Мамбет-бея, главного начальника ногайских племен, человека искренне преданного русскому делу. По счастью, при Джан-Мамбете находился в то время небольшой отряд русских войск под командой подполковника Бухвостова, который не входил в состав Кавказского корпуса, а был выслан из армии князя Долгорукова, занимавшего в то время Крымский полуостров, с назначением охранять интересы преданных России татар. Этот-то отряд, состоявший всего из полутора тысяч человек ахтырских гусар, драгун и донских казаков, встретил турецкий авангард под начальством калги в Едичанской орде, и, прежде чем Девлет успел подоспеть на помощь с главными силами, разбил его наголову. Ногайцы, уже начинавшие колебаться в верности, теперь вместе с русскими преследовали бегущих. Джан-Мамбет, несмотря на свою старость, рубил в запальчивости тех, которые не решались сражаться со своими единоверцами.
Спустя несколько дней случилось и другое победоносное для русских столкновение. Донской полковник Ларионов, отправленный со своим полком на разведку, ночью внезапно был окружен многочисленными толпами недавно разбитых татар. По счастью, Ларионов не потерял присутствия духа и, пользуясь темнотой ночи, атаковал татар в пики, сбил и рассеял их так, что на рассвете следующего дня ни одного из них уже не было видно в окрестностях русского лагеря.
После этого дела подполковник Бухвостов настоял, чтобы Едичанская орда передвинулась ближе к расположению наших пограничных войск, а для прикрытия ее оставил на реке Калале небольшой казачий отряд под командованием полковника Платова. Опасения Бухвостова оказались справедливыми. Едва лишь ушли едичанцы, как в тот же день на Калалу нагрянул Девлет, и третьего апреля Платов был атакован его двадцатипятитысячной армией. Геройская защита Платова составляет один из блистательнейших подвигов донского казачества; но нет сомнения, что горсть храбрецов, находившихся в его распоряжении, была бы уничтожена, если бы, спустя короткое время, на помощь к ней не подоспел подполковник Бухвостов. Надо сказать, что у Бухвостова оставалось только пятьсот человек кавалерии, но этот отличный штаб-офицер понимал, что нравственный дух заменяет численность, и потому, не теряя ни минуты, бросился на выручку, «в надежде, – как он доносил, – на испытанную храбрость здешнего войска». Едичанцы за ним не пошли, даже сам Джан-Мамбет с изумлением и жалостью смотрел на отряд, скакавший, как он полагал, на свою погибель.
Между тем, отвага Бухвостова увенчалась полным успехом. Ударив с налета в тыл неприятеля, он внес такое смятение в татарское сборище, что когда Платов, со своей стороны, сделал