Разломив кулич на кусочки, Николай показал Бронштейну свое сокровище, крошечную пилку натфелёк… Ну, что Лев Давидович, с ночи начинаем работу…
Окно находилось под потолком, поэтому одному не справиться. По очереди забирались на плечи один другому, а второй пилил стальные прутья. За все про все, ушло две недели, все три прута были подпилены с внешней стороны, поэтому с камеры было незаметно. Оставалось приложить усилия, чтобы выломать их окончательно…
Лев Давидович нашел возможность дать знать товарищам на волю, чтобы ждали в условленное время, и передали товарищам в Симферополь для Веры Павловны….
И вот час Ч настал, обход коридорного конвоира закончился, следующий через час. Нужно начинать… Из тюфика свили две веревки, одна чтобы дотянуться из камеры до окна, вторая спускаться по внешней стороне камеры… Николай посадил Льва Давыдовича на плечи… Ну давай, пробуй выломать два прута, третий оставим для веревок… Время шло, но прутья не поддавались… Давай я попробую сказал Николай. Поменявшись местами, он начал пытаться раскачивать прут из стороны в сторону… и ура первый пошел, дальше уже дело техники, Николай вставил оторвавшийся прут между оставшимися двумя… и ура путь на свободу открыт…
Первым, решили, побежит Бронштейн… Спустившись до конца веревки, он посмотрел вниз… до земли еще оставалось метров 10—11. Но делать нечего, нужно прыгать… Он приземлился, перекатившись, встал на ноги, и побежал к стоявшему в стороне фургону…
Николай подтянулся, вылез наружу, до земли высоко, ну дай Бог…
Прыжок… Сильная боль отдала в правую ногу… перелом или вывих… Нужно собраться, времени нет…
Из фургона высунулся Бронштейн, и замахал в сторону Николая…
Нет уж подумал Николай, благодарствуем… Здесь наши дорожки расходятся…
Из-за поворота выскочил кабриолет, поравнявшись с Николаем… Вера Павловна, протянула ему руку… Садись быстрее, времени нет… Нужно спешить…
А в фургоне в это время товарищи Льва Давыдовича Бронштейна переодели его в новенький модный костюм, на голову он нахлобучил, черный высокий цилиндр… А в кармане пиджака, похрустывал новенький паспорт, на имя Льва Давыдовича Троцкого, так он и вошел в мировую историю под именем своего палача…
ЕНЬКА
Детство Евгения в Симбирске было насыщенным и увлекательным.
Он был младшим в семье, и потому все внимание родителей, многочисленных старших сестер и братьев, было уделено ему.
В семье его ласково звали Енька. Кузнецка, где родился, он почти не помнил, зато знал все закоулки, и задворки родного Симбирска.
Они с Максом, а брат был старше Евгения на два года, и в этот год отец подал в городскую управу прошение на поступление Макса в гимназию.
Так вот, они с братом любили забраться в какой, ни будь новый уголок города, частенько бывали на Соборной площади на ярмарках, посмотреть