За это потом (13.1.1813) Дмитрий Сергеевич Дохтуров был награжден своим вторым по счету Св. Георгием – II-го класса, наградой полководческого уровня!
…Между прочим, парадоксальный факт, но у такого первоклассного генерала как Дохтуров с его четверть вековым боевым стажем было не так уж и много наград: Св. Александра Невского (21.12.1807) с алмазами (1812), всего лишь два «Егория» (!) – Св. Георгия II-го класса. (13.01.1813) и III-го кл. – (12.01.1806), Св. Владимира 1-й степ. (1814; 2-й степ. – 28.02.1806), Св. Анны 1-й степ. (09.04.1807), Прусский орден Красного Орла 1-й степ., золотая шпага «За храбрость» (09.08.1789) и золотая шпага «За храбрость» с алмазами (07.04.1807). Такое тоже бывает – порой, награды обходят подлинных героев стороной зато «паркетные шаркуны» блестят как «новогодняя елка». Понятно и другое: иностранные ордена обычно доставались тем полководцам, что оказывались в ближайшем окружении российского государя, а Дмитрий Сергеевич в него не входил, поскольку всю жизнь «пахал на поле боя», а не «полировал паркет в императорском дворце»…
После Малоярославца Великая Армия уже не отступала, а бежала.
Заметно поредевший после малоярославецкого побоища 6-й пехотный корпус Дмитрия Сергеевича Дохтурова в меру своих возможностей участвовал в контрнаступлении русских войск.
На следующий день после трехдневного сражения под Красным – последнего на той войне для Дохтурова – Дмитрий Сергеевич удовлетворенно писал жене: «Мы преследуем неприятеля, который бежит как заяц. (…) Великий Наполеон бежит, как никто еще не бежал. (…) Мы надеемся, что скоро он будет совершенно истреблен».
В конце декабря 1812 герой сражений под Смоленском, Бородино, Малоярославцем и Красным был назначен командиром колонны (2 пехотных корпуса), наступавшей в направлении Вильно.
С марта 1813 Дохтуров – командующий войсками в Великом герцогстве Варшавском, оставленном французами. С июля 1813 г. он командовал 7-м пехотным корпусом (4 дивизии) в составе Польской армии Беннигсена, а при вступлении армии в Богемию возглавил ее левое крыло.
…Кстати сказать, как уже говорилось выше, Дмитрий Сергеевич, как и очень многие в русской армии, не очень-то жаловал Барклая-де-Толли. Так после того, как выпестованная им так называемая Польская армия оказалась по воле Александра I под началом Беннигсена, Дохтуров написал жене следующее: «Я чрезмерно рад, что я имею начальником сего достойного и почтенного человека и что освободился от Барклая…» Более того, к военным способностям «немца» Барклая русак Дохтуров относился более чем скептически, считая его «не сродным к командованию никакой части, а уж и более армиею». Правда, прямо этого Дохтуров никогда не говорил, но Михаил Богданович об этом, конечно, догадывался по мимике лица и жестам Дмитрия Сергеевича. Такое бывает сплошь и рядом! «Слава – самая ревнивая из страстей!», а у военных это всегда приобретало гипертрофированную форму, замешанная у них на крови и смертях «бес числа» она никогда