Она уже слышала его. Всего лишь раз в своей жизни, но хватило, чтобы запомнить навсегда. И жрица надеялась больше не сталкиваться с подобным. Никогда. Но вот это случилось вновь. И Арчита не знала, как поступить дальше. Лишь молилась о том, чтобы Богиня-мать защитила ее и сейчас. И раз она услышала глас, значит так надо. Да, она по-прежнему верила в нее, хоть уже давно не жила со своим народом. Ее народа больше нет…
Девушка шумно выдохнула. Переживания и усталость с дороги сделали свое дело. Она сама не заметила, как погрузилась в сон. А изящная ладонь продолжала сжимать рукоять клинка под одеждой.
[1] Богиня-мать – верховное божество Индской цивилизации.
[2] Шиклу (сикль, шекель) – мера массы золота и серебра у древних евреев и других семитских народов, заимствованная у Древнего Вавилона. Сикль серебра (монета массой около 11,4 грамма) служила стандартной денежной единицей на Ближнем Востоке.
3
Спала чутко. Поэтому когда белая занавесь слегка качнулась, словно от дуновения сквозняка, Арчита тут же подняла веки. Сна ни в одном глазу, а сердце вновь забилось учащенно.
В комнате царил густой полумрак. Судя по всему, день стремительно шел к закату. Горло першило. Только сейчас жрица вспомнила, что не пила с самого утра. Под впечатлениями от дома старейшины и образа его хозяина, желание испить воды мигом улетучилось. Но вот сейчас, после пробуждения, оно явилось вновь. И с удвоенной силой. Чувствуя жажду, девушка скосила взор на глиняный кувшин, стоявший возле циновки. Она не могла объяснить почему, но ей не хотелось снимать крышку. И уж тем более вливать в себя содержимое. Навряд ли Унташ решит ее отравить. Ведь ради чего-то она нужна ему. Однако пробовать на вкус неизвестное пойло желания не было. Жажда хоть и сильна, но вполне еще терпима.
В этот момент грязная занавесь снова чуть покачнулась. Арчита резко обернулась к выходу и прищурилась. Ладонь по-прежнему сжимала медный кинжал. Как темно здесь ни было, ей удалось рассмотреть, что на пороге с той стороны кто-то стоит. Чей-то смутный силуэт, размытый сгустившимся мраком. Арчита не могла понять, кто это. И неясность пугала. Заставляла мурашки бегать по коже. Неизвестный стоял там и не шевелился. Темная фигура, подобная каменному изваянию. Но жрица ощущала на себе его взгляд. Взгляд, лишенный чувств.
В горле пересохло. Арчита нервно сглотнула.
– Кто здесь?
Однако вместо собственного голоса, услышала жалкий хрип.
Фигура за порогом не шевельнулась. Не ответила. Она продолжала молча наблюдать за девушкой. Посреди сумрака и безмолвия.
Арчита кашлянула. В тишине он прозвучал, подобно раскату грома. Наконец, собравшись духом, жрица повторила. На этот раз голос прозвучал более-менее нормально.
– Кто здесь?
Из-за тревоги ей померещилось, что звук эхом отразился от кирпичных стен.
Занавесь чуть подернулась. Однако фигура осталась на месте.
Жрица почувствовала, как испарина заливает лоб.