Нахрапом смелы,
Умом торгует кто своим,
А кто душой и телом,
И каждый ждет всегда одно —
Большого счастья,
Любовь не может быть рабой,
Над ней нет власти!..
К стихам
Сколько вас я сочинил,
К Вам я был суров, немил,
Гнал: «Уйдите поскорей,
Мне чужие все ж милей.
Вы, души забрав покой,
Всё текли с пера рекой.
Вы – наивные уродцы,
Сочиняю как придется,
Но хочу я совершенства,
И духовного блаженства!
Мне такие не годятся,
Ими только лишь стесняться,
Бог не дал мне дар поэта,
Ненавижу вас за это!..»
Пролетели сорок лет.
Был отцом, а нынче дед,
Но ничто не изменилось,
Вы набрали только силу,
Той же бурною рекой,
Не успеть писать рукой,
Сколько Вас пропало даром,
Но не чувствую я дара,
Лишь развил в себе привычку,
Не найдя к душе отмычку,
Может, я сошел с ума?
Пишет Вас душа сама,
Я же просто инструмент,
Надо мной эксперимент
Дух ли дьявол производит?..
Отпустил тогда поводья,
Как хотите, я весь Ваш!
В теле дружный ль экипаж,
Или дует всяк в своё?
Я-то кто же, ё моё!..
Дух ли ум, душа ли тело,
Настроенье то и дело
Изменяет плотность, цвет,
Голос ли сойдет на нет,
Тот, что вечно мне диктует.
Я судьбу хотел такую?..
…Про поэзию толкуют,
Вдохновенье ждут и ловят,
Дно второе ищут в слове,
Напрягают ум рифмовкой.
Вы же дали мне сноровку
Бегло строчки сочинять,
Что напишешь, не понять!
Графоман – болезнь дурная,
О себе я точно знаю
С того дня, как взял перо.
Сочинять стихи – старо!
Наваждение
Плохое пусть сгорит, как лист осенний.
Найдем мы маленький романтики росток,
Удобрим и польем мечтами, и цветок
Распустится в тот час, в саду от зноя тени
Нас заслонят собой, и тихо наваждение
Сойдет с небес, и сладостный глоток
Придаст нам сил, в тиши уединенья,
Средь зелени вдвоём, и наслажденье
Как будто бы… Друзья, пока молчим,
Я слово произнес хрипуче и некстати,
Ты вздрогнула, цветы смахнула с платья.
Что ты сказал? Я не расслышала, прости…
Исчезли чары сказочных объятий…
Спугнул я миг романтики, проклятье!..
Намерение
Намереваюсь быть,
А быть собою страшно!
А вдруг и прям плохой?..
Я быть хочу хорошим!
Знать истину мне