Зачем-то сосчитал, идя в разлуку:
К тебе ведут одиннадцать ступеней.
VII
К тебе ведут одиннадцать ступеней, —
Ведь это пять всего после шести.
Но мне их, к сожаленью, не пройти.
Не разрешить моих недоумений.
Наутро – только холод глаз усталых.
Не взять портфель. И не подать руки.
И не сказать весёлых слов бывалых…
А лишь вчера мы были так близки,
Как никогда…
Пустыми вечерами
На мокрой скользкой крыше с голубями
Подолгу я просиживал один,
Пытаясь отыскать всему ответ.
Но и тогда его не находил,
И много долгих невозвратных лет.
VIII
И много долгих невозвратных лет
Я не могу понять: как разлучило
Нас то, что тесно так соединило,
Что никаких уже различий нет,
Где ты, где я?..
Как можно друг от друга
Отрезать было нас? Каким ножом?..
И как я смог тогда не сбиться с круга,
Не уничтожить ни себя, ни дом, —
Кто знает…
Есть лишь только повод славить
Тех, что судили здесь меня оставить,
Не объяснив при этом: на фига.
Чтобы запутать в мыслях бестолковых,
Свалили ворох, словно на врага,
И лет, и дел. Стремительных и новых.
IX
И лет, и дел, стремительных и новых,
Рассыпался цветной калейдоскоп
И я, несовершеннолетний сноб,
Укрылся в гавань выводов готовых.
И сразу все неровности земли
Исчезли под асфальтовым покрытьем,
Простые очертанья обрели —
И не казались больше уж событьем
Ни лёд в стакане в адский летний зной,
Ни поцелуй девчонки озорной…
Туман незнанья.
Молодости спесь.
И я – из тех, нехитрых и бедовых.
И в голове – причудливая смесь
Добрейших мыслей и речей суровых.
X
Добрейших мыслей и речей суровых,
Красивых слов заученных капкан
Легко ловил в очередной роман
Всё новых героинь светлоголовых,
С которыми куда-то мы неслись,
Летели так, что в кучу всё мешалось.
И так же скоро проносилась жизнь,
Поскольку бесконечною казалась.
И всё как будто приходило в срок:
Диплом, невеста, дочка и сынок.
Толпа родни, друзей столпотворенье, —
Катил себе по камушкам ручей
Под лёгкое воздушное паренье
Получужих, полусвоих речей.
XI
Получужих, полусвоих речей
И мыслей, и поступков, и мечтаний —
Взамен мучений, поисков, скитаний
На той тропе непройденной своей,
Что ты оборвала в тот давний вечер,
Чутьём, уже не девичьим,