Мне кажется, что меня пытаются обвести вокруг пальца.
– Извини, – собеседник словно прочитывает мои мысли, – я слишком сложно выражаюсь. Ты ведь наверняка еще не понимаешь, что происходит, и имеешь, несомненно, ошибочное мнение о том, где ты и кто ты. Кто ты в том смысле, кем себя осознаешь.
– Это всё еще слишком сложно. У тебя есть имя?
– Нет. Как и у тебя.
Я на несколько секунд задумываюсь, а потом решаю оставить эту тему, для себя назвав своего собеседника «Призраком». Я уже собираюсь задать следующий вопрос, но Призрак меня опережает:
– Если ты вкладываешь в слово «Призрак» какой-то мистический смысл, то это в корне неверно. Например, для меня призрак – ты. Но я тебя так не называю, а ты сам себя таковым не считаешь. Со временем ты поймешь, что общаться можно без имен вообще. Впрочем, как тебе будет угодно.
– Как ты угадываешь, о чем я думаю?
Призрак вдруг на какое-то время замолкает, так, что я даже успеваю предположить, что он исчез. Через пару минут (мне кажется, что прошла пара минут, как дело обстоит в действительности – непонятно) он вновь напоминает о себе:
– Впервые сталкиваюсь с настолько молодым завихрением.
– С чем?
– Прости, это мой собственный термин. Ты здесь совсем недавно, так? Я сразу понял, что недавно, но чтобы настолько… Вопросы, которые ты задаешь, актуальны очень короткий период времени, потом довольно быстро всё встает на свои места.
– О чем ты вообще говоришь? Я не понимаю практически ничего.
– Я не говорю. Давай с этого и начнем. То, что мы общаемся не вербально, ты хотя бы успел заметить?
– Да.
– Если совсем просто, мы обмениваемся мыслями. Это, конечно, не совсем верно, но для тебя пока что так будет удобнее.
– Хм… Кстати, а на каком языке мы обмениваемся мыслями?
– На твоем. Я не знаю, какой язык кажется тебе родным. Как я уже сказал – давай, если хочешь, общаться в таких терминах – мы не используем вербальные языки. Я передаю тебе мысли, а они интерпретируются в словесную форму в твоем сознании. Это очень… как бы точнее выразиться… непосредственное, прямое общение, то есть, без перевода мыслей в слова и обратно. Поэтому вопрос о том, на каком языке мы разговариваем, для тебя более не актуален.
Всё время с начала нашего «разговора» я остаюсь на месте. Поле моего зрения охватывает сквер перед Киевским вокзалом, но взгляд не останавливается на конкретных предметах, не «бродит» по площади и не акцентируется на каких-либо деталях. То, что я вижу, напоминает фон, картинку, замершую в практически полной неподвижности. Всё мое внимание сконцентрировано