– Ножом владею, дротиком, да огнестрелом. Вадим чуть было не сказал: «Ружьём», но вовремя прикусил язык.
– Огнестрелом? Пищалью?
– И пищалью, и пистолем, – вспомнил название средневекового пистолета Вадим.
– Мм, неужто правда?
– Правда, правда! – заверил его Вадим.
– Ну, пищали у нас нет, а вот топор есть. Топором владеешь?
Вадим пожал плечами, а что там владеть?
– Владею! И многим прочим инструментом тоже, молотком или пилой.
– Пилой? Слыхом о том не слыхивал, хотя, погоди, так ты, может, пильник или тёрщик. Говорил в Москве один иноземец, что такое возможно. У них в Голландии целые пильные мельницы есть. Но то иноземный инструмент, а у нас только топор и есть самый главный инструмент.
– Ну, наверное, топором я могу.
– А на поле работать ты умеешь?
– Умею, и копать, и убирать, и все остальное. Картошку там или помидоры.
– Картошку?
Вадим снова почесал затылок. Опять лоханулся. Какая картошка в 16 веке?
– Это корень такой редкий. А так я любую зелень, огурцы и вообще всё могу выращивать.
Вадим ни секунды в этих навыках не сомневался, спасибо деду с бабкой, научили.
– Угу, а считать ты умеешь?
– Да.
– А ну-ка, сосчитай, сколько дров вон в поленнице.
Вадим подошёл к поленнице и стал громко считать: – раз, два, … тридцать два…, семьдесят девять…, девяносто шесть.
Отец Анисим молча смотрел и никак не выражал своё удивление.
– А читать и писать ты умеешь?
– Умею, но плохо. Читать лучше, писать хуже, – тут Вадим перестраховался. Он и не видел ещё местных, по большей части церковных книг, но подозревал, что там мало что сможет разобрать.
Он, всё же, языка своих древних предков не знал. В голове всплыли картинки с витиеватыми буквицами старославянского алфавита. Нет, прочитать и тем более написать эти загогулины ему будет невозможно. Но постепенно научиться в этом разбираться для него, человека двадцать первого века, не должно стать серьёзной проблемой.
– Хорошо, поможешь мне книги разобрать. Да и посмотрим, что ещё ты умеешь, и к чему можно будет тебя пристроить. А вот то, что батька тебя с оружием не научил обращаться, это удивительно!
– Научил, но я больше к огнестрелу приучен, с саблей и топором не слишком ловок.
– Значится, в огненные стрельцы прочил тебя тятя твой.
– Да, или в дьяки.
– Ладно, пойдём, обойдём наше хозяйство, и я тебе расскажу, что да как. Нас всего тута двадцать семь человек. Настоятель, а с ним десяток чернецов, да три монахини, послушниц две, возраста пожилого. Вдовые все, более из женщин никого. Остальные десять – это трудники и послушники, кто готовится стать иноком, кто ради знаний пришёл, кто укрыться на время, а кто и поработать за кусок хлеба. Поле у нас небольшое, только гречиху да горох и растим. Хлеб покупать приходится, но зато у нас есть кузня и рисовальщик,