Укутав мальчика, Анна перебралась на переднее сиденье и уже не сдерживала стоявшие в горле слёзы.
– Как так? Разве можно так обращаться с беззащитным человечком?
Дрон хмурился. И нарочито грубым голосом кидал короткие вопросы:
– К школе? С этим что делать будем? – ткнул он пальцем в куцый мешок с Федиными пожитками.
– В топку, – коротко кинула в ответ Анна.
Федя втянул голову в плечи: эти двое сердятся. И понимая, что причина тут только одна – он, совсем вжался в угол сиденья, стараясь быть как можно незаметней.
Дрон подогнал машину к самому крыльцу школы. Анна, не оглядываясь, выскочила, и, отбив чечётку по ступеням крыльца, скрылась за дверями. Вскоре она показалась с серой папкой в руках.
– Всё. Поехали отсюда.
К дому подъехали около четырёх. Короткий декабрьский день заканчивал свою световую жизнь. Мухтар залаял, оповещая об их появлении, и все домочадцы высыпали на крыльцо.
Дрон первый вышел из машины. Бросил на землю пакет с Федиными пожитками. Взял маленькое тельце на руки. Мальчик доверчиво прижался к его груди.
– Вот, мы и приехали.
И стал подниматься на крыльцо. Анна молча шла следом.
Зайдя в избу, Дрон остановился посреди комнаты, не зная, куда опустить свою ношу. Анна поняла его растерянность, придвинула стул бабы Оли, и Дрон опустил на него мальчика.
– Знакомьтесь, это – Федюшка. Он согласился погостить у нас. Федюшка, а это…
– Я знаю: это баба Катя, это дед Степан, вы… вы Васька – перевёртыш, а вы – Птица Говорун, – показывал мальчик пальцем, называя по именам присутствующих.
Все удивлённо посмотрели на Анну, и она, порывшись, вынула из сумки мятый рисунок.
– Именно так он всех вас и назвал, когда я попросила рассказать, кого он нарисовал.
– Это моя семья, которую я придумал. Вернее, не придумал, а во сне увидел. Только если скажу, что во сне, все смеяться будут, а если придумал – то можно.
В комнате повисло напряжённое молчание, которое прервала Катерина.
– Баня натоплена. Я пойду воду приготовлю, где его одежда?
– Нету у него одежды. Завтра надо будет всё купить.
– Хорошо. После бани и в рубашке можно выйти. Пойдём, малыш.
– Не может он идти. Неходячий он.
– Да того ли ты привезла?
– Того.
– Ладно. После обсудим. Дрон, неси Федюшку в баню.
– Я с тобой, – сообщила Василиса. И Катя возражать не стала.
В предбаннике сняли с мальчика замызганную одежонку и бросили в печь. Усадили на табурет и машинкой «под ноль» сняли скатавшиеся волосы.
– Иди