Советники заулыбались и согласно закивали головами, восхищаясь тем, как категорично молодой король присмирил принцессу-пленницу.
– Мы поженимся, Карленна, – добавил Димир. – И твой отец не посмеет вторгнуться в Эфлею.
– Я отказала тебе, – напомнила девушка.
– Это не имеет значения. Сейчас ты не в том положении, чтобы выбирать.
– Я остаюсь калледионской принцессой, где бы ни находилась.
Щеки Димира, покрытые аккуратной щетиной, побагровели.
– Мы поженимся, Карленна, хочешь ты того или нет.
– Ты правда думаешь, что это поможет? – Принцесса выдавила из себя смех. – Нет. Папа приедет за мной и заберет домой, а твое королевство разнесет в щепки! Потому что я об этом попрошу. Ты лебезил перед ним, расхаживал передо мной, как петух. И теперь перед советниками строишь героя, коим не являешься. Ты ничтожество!
Злость и обида сжали горло, принцесса поняла, что больше не сможет произнести ни слова, и бросилась вон из зала. Мутная пелена застилала глаза, пока она неслась к двери – мимо кресел, мимо важных советников, чудом никого и ничего не задев. Захлопнув за собой дверь, девушка остановилась, чтобы перевести дыхание и прислушаться. Изумленную тишину в кабинете разбило роптание лордов. Карленна ринулась вперед, чтобы не слышать их голосов. Хотелось зажаться куда-нибудь, спрятаться, но в этой дрянной башне не было ни стула, ни кресла, ни хотя бы подоконника – сплошь закрытые двери кабинетов и непроницаемые стены из глухого камня. Девушка обессиленно опустилась на пол. Он был таким же холодным, как и ее разбитое сердце. Принцесса зарыдала. Ей надоело держать лицо. Надоело вести себя прилично, воспитанно, величественно.
Хлопнула дверь. Карленна решила, что за ней вышел Димир, и мысленно подготовила порцию оскорблений. Поднимаясь, она увидела в коридоре не короля, а принца. Девушка вытерла слезы рукавом, лицо осталось предательски опухшим. Ник осторожно приблизился к ней.
– Димир боится. – Принц прислонился спиной к стене и, не глядя на Карленну, вздохнул. – Ему страшно потерять трон, власть, королевство, поэтому он сделает что угодно, лишь бы этого избежать.
– Будь ты королем, отпустил бы меня?
Ник промолчал.
– Я хочу услышать правду, – настояла принцесса.
– Эта правда только сильнее расстроит тебя, – признался юноша.
Карленна вздохнула:
– Значит, не отпустил бы.
– Не отпустил, – тихо подтвердил принц. – Но я признаю, что это несправедливо.
– Мне-то что от твоего признания? – пробурчала Карленна, с изумлением ощутив, что ей действительно стало легче. В Нике она врага не видела.
Он пожал плечами и улыбнулся:
– Ну а ты сама отпустила бы?
На этот раз промолчала Карленна. Она догадывалась, что принцу на самом деле не нужен ответ: он пытался поддержать девушку. Пусть и говорил не самые приятные речи.
– Ты кажешься добрым. Странно, что папа о тебе не очень хорошо отзывался.
– Из-за