Тетка Зина зорко приглядывала за колонистами, гнала самых любопытных от дверей, кричала на весь двор:
– Уж эти шкелеты! Откуда такую шушеру привезли?! Это ведь стыд-позор, глаза бы мои не глядели на их лёбра!
Голос у нее пронзительный, слышно в любом конце заводского двора.
Но однажды, покричав так, она вдруг поманила к себе Сашку, он оказался ближе, спросила его:
– Ты, малой, откеда?
– Я? – спросил Сашка, не подходя близко, он не знал, что ожидать от тетки Зины. – Я из Томилина…
Тетка кивнула. Будто могла знать, где находится Томилино.
Может, слово поняла как надо? Томилино, где томятся.
– А родители твои игде?
Сашка пожал плечами, отвернулся. Он на такие вопросы не отвечал.
– Один, что ли?
– Зачем – один? – огрызнулся он. – Нас двое!
– Как это – двое? С кем – двое? – допрашивала настырная тетка.
– Ну… С братом.
– Ишь ты, – произнесла тетка, посмотрев в ту сторону, куда указал Сашка. Колька сидел у корзины и жрал помидор. – Вы что же, двойняшки?
Сашка подумал, кивнул. Он не знал, что такое двойняшки, но понял так: раз двое – называется двойняшки.
– Позови ево-то, – приказала тетка Зина.
Она сердито оглядела Кольку и покачала головой.
– Ладноть. Я вас потом размечу, – решила будто про себя. И поманила рукой: – Сюды ходите…
Двери в это время в цехе были закрыты: перерыв.
Тетка Зина ввела их в запретное царство, где стояли огромные, высотой в одноэтажный дом, котлы, они шипели. У каждого котла была железная лесенка.
Тетка Зина посадила их на ящик под лесенкой, достала банку, наполненную какой-то желтой кашицей, похожей на детский понос.
– Ешьте тут, вот ложки. По цеху не шлундать! Ясно?
Братья кивнули, уставясь на банку.
Уходя, тетка Зина пояснила:
– Это икра… Баклажанной прозывается. Ее бы по-нормальному с хлепцем, да хлепца-то нету. Без хлепца, значит…
Тетка ушла. Тут и набросились. Пошли загребать ложками! Так быстро замелькало: сами опомниться не успели – кончилась! Она и не жевалась, а всасывалась, нежная, теплая, пахнущая так, что сладко кружилась голова.
Кузьмёныши вылизали пальцами банку, засовывая их по очереди, зеленоватое стекло заблестело от чистоты. И уж через минуту всего-то, которую и отсутствовала тетка Зина, они сидели, уставясь на пустую банку голодными глазами. Им хотелось еще.
Тетка Зина посмотрела на них, на банку, крякнула от досады. Но больше от удивления:
– Чемпиёны! По скорости!
Она протянула Сашке красную тесемочку:
– Ты у меня меченый будешь. А ты – нет. – Это Кольке. Кольку она приняла как нечто вторичное, который лишь повторял по форме своего брата, но мог и вообще не быть.
Она взяла из рук Сашки тесемочку,