Он будет нависать надо мной, сверля своими глазами, а я должна буду замешкаться, смутиться. Не потому, что Кай такой распиз… красивый, а потому что ситуация должна склоняться на его чашу весов. После, он приблизится до жутко неприличных сантиметров моего лица, опалил мою щеку или мочку уха каким-то простым словом, чтобы мои коленки затряслись от ужаса и внезапно проснувшегося наваждения, а после, как ни в чем не бывало, Кай развернется и уйдет. Возможно что-то бросить через плечо. Впрочем, всё идёт именно так, как я сказала.
Кай уже пытается сократить между нами расстояние. И в момент, когда он склоняется ближе ко мне, я делаю шаг назад и с треском захлопываю дверь перед его лицом. Пускай подумает над своим поведением, чертовец!
Перевожу дух каких-то несколько секунд, и прислушавшись, совершенно не слышу ни единого шороха за дверью. Словно, там и не было никого. Любопытно ли мне? Безусловно. Но подозреваю, что Кай затаился и ждёт, пока я не сгорю от любопытства и не открою дверь. Такой трюк тоже был в моей жизни.
Нет, Тини. Ты не должна поддаваться на эти чертовы уловки какого-то дурацко-жгучего-чертовски-привлекательного брюнета. Практически поборов в себе любопытство, я рухаю на пуховую кровать, которая чуть ли не выплевывает меня в потолок. Нет, это я уже утрирую, но подпрыгиваю на перине я высоко. Раскидываюсь звёздочкой и смотрю в белоснежный потолок. Дождь за окном продолжает барабанить по стеклам, медленно переходя на карнизы. Вслушиваясь в эту минорную. трель, и глубже погружаясь в свои тяжелые мысли, я не заметила, как задремала. По всей видимости, спала я совершенно не долго, потому что слышала гладь дождья.
Через какое-то время меня кто-то разбудил, постучавшись в дверь трижды. Распахнув глаза, поначалу я пыталась понять, где я нахожусь. Сообразив, приподнялась на локтях и негромко сказала: – Войдите.
Мария появилась на пороге комнаты. Она мило улыбалась,
– Госпожа Тини, ужин готов.
Сглотнув тягучую слюну, понимаю, что за весь день я ничего не ела. Желудок начинает урчать, неприятно бурля в животе. Поднявшись с прочти, я сладко потянулась, слыша, как поскрипывают мои косточки (не от старости, просто неровно лежала… ну или от старости…).
– Спасибо, Мария, – пытаюсь быть вежливой, поэтому быстро поднимаюсь с постели и поправив платье, слышу слова экономки:
– Прошу, за мной.
А после, женщина удаляется в коридор, заставляя меня поторопиться за ней.
Мы выходим вновь на роскошную лестницу, что покрыта бархатным красным ковром. Я спешу за экономкой, стараясь не разевать рот, но так и хочется остановиться у каждой картины, оглядеть с каждой стороны изящные горшки, дотронуться рукой до резьбовых узоров высоких кофейных столиков. Всё это кажется нереальным, недосягаемым до сознания. Мне становится любопытным: кем же работает Розалина Салливан, чтобы иметь такие дорогие вещи?
Огромный холл с приглушенным тусклым светом выглядит неестественно. Словно я попала на экскурсию в какой-то ситком, где между перерывами съёмки водят фанатов,