Наконец, когда я смогла спокойно дышать, я решила отстраниться от Кая.
– Прости, – прошептала я, отворачиваясь и вытирая слёзы с щёк. Вероятно, моя тушь растеклась по щекам, словно молочные реки.
– Тина, мне очень жаль, что тебя коснулось такое горе, – в голосе Кая отчётливо слышалась нотка сострадания.
– Всё хорошо, – шмыгнув носом, я сделала глубокий вдох, чтобы наполнить лёгкие прохладой. Помогало ли это мне? Вряд ли. – Все хорошо.
Но Кай всё ещё стоял в центре комнаты, засунув руки в карманы брюк. Я заметила это боковым зрением, но не решилась даже слегка обернуться.
Он для меня – чужой человек. И то, что только что произошло, – лишь проявление его воспитания, а не искреннего сострадания. Откуда ему знать, каково это – навсегда остаться сиротой? Эти мысли вызывали в моей голове настоящий хаос.
– Могу ли я чем-то помочь? – бархатный голос эхом отразился от белых стен.
– Нет, – быстро ответила я.
Вряд ли он мог мне помочь. Да и зачем ему это нужно? Ещё недавно Кай считал меня прислугой и не считал нужным тратить на меня своё время. А теперь он разводит руки в стороны, словно пытаясь успокоить меня и разделить мою боль?
Что-то здесь не так.
Я понимаю, что Кай хочет что-то сказать, но не решаюсь заговорить первой. Наконец, набравшись смелости, я поворачиваюсь к нему, и мы встречаемся взглядами. В его глазах я замечаю искорку боли, такую маленькую, но заметную. Кай внимательно осматривает меня с ног до головы, после чего подходит к столу, где стоит поднос с чаем.
– Это я уговорил Говарда отдать мне поднос с чайником, – тихо говорит он.
– Зачем?
Кай едва заметно усмехается, как будто его что-то позабавило. Он вынимает руку из кармана брюк и мягко касается указательным пальцем каемки фарфоровой кружки.
– Я подумал, что неправильно начал наше знакомство, – говорит он.
Кай продолжает водить указательным пальцем по каемке кружки, словно загипнотизированный.
– Всё правда хорошо, – говорю я.
– Уверена? – спрашивает Кай, пристально глядя на меня своими карими глазами. Мне кажется, его взгляд проникает в самую душу, и от него ничего нельзя скрыть. И от этого бросает в холодный пот.
Кай замечает моё состояние. Уголки его губ предательски ползут вверх, словно он усмехается надо мной. Но при этом он говорит совсем другое:
– А чай с лавандой действительно помогает успокоиться.
Я бросаю неодобрительный взгляд на чайник. Не знаю, откуда во мне берётся эта гнусная паранойя, но мне кажется, что меня хотят отравить, и все здесь заодно. С другой стороны, у моего отца не было таких больших сбережений, чтобы меня травить. За землю в округе Клемфис много не выручишь, это просто гроши.
– Ладно,