«Что будем делать? Выходной день – ни автобазы, ни автопарки не работают». Негде взять запчасть починиться. «Хорошо, что масло взял, – сказал водитель, – и у чехов, значит, тоже брак делают. Ладно, голь на выдумки хитра, сейчас что-нибудь придумаем». Он порылся в своей сумке с инструментами, нашёл изоленту, намотал на манжет и, поставив его на место, залил масло. «Поехали!» Стараясь как можно реже выжимать педаль сцепления, мы доехали до места погрузки. Утром загрузились без проблем магнитом и выехали домой. Доехав до участка № 5 СМУ-2 нашего Горметростроя, выгрузились, подняв кузов самосвала (хорошо, что взяли самосвал, – выгружать удобно), и опять сломались. Изолента не манжет, ресурс её кончился, масло опять всё вытекло. Но здесь, дома, всё проще. До автобазы доставили машину на жёстком сцепе, а там нашли и новый манжет.
План «Б»
Разъезд Бисер находится в нескольких перегонах от Свердловска. Билетов до него не продавали ввиду «отсутствия такового». Там нет вокзала, нет касс и зала ожидания. Просто полустанок с «рыбкой», даже платформы нет. Взяв билет до следующей, «настоящей» станции Дружинино, я спросил у проводника вагона, не знает ли он, как от Дружинино добраться до Бисера. «Ничего нет проще, – сказал проводник, – официальной остановки там нет, но есть семафор и „рыбка“, наш поезд пропускает встречный. Стоим две минуты, выйти успеешь. И обратно тем же маневром». Это здорово, когда добываешь отсутствующую информацию и при этом солидно экономишь время. Поезд прибыл к нужному семафору в ноль-ноль часов ноль-ноль минут. Спрыгнув с подножки вагона, оглядываясь, я направился к одинокой будке дежурного стрелочника. Больше на полустанке никого и ничего не было. Кругом заснеженная тайга. Дежурный не спал, и я спросил, как добраться до одноимённой деревни. «Ступай по тропинке, она тебя приведёт куда надо. Тут недалече. Иван Николаевич живёт в третьей щели слева». Ивана Николаевича, конечно, все знают, он замдиректора Бисерского леспромхоза. Я поблагодарил кадрового, одетого по всей форме, в чёрном кителе, брюках и фуражке, пожилого железнодорожника и, несмотря на позднее время, пошёл по указанной тропе в снегу, зная наверняка, что меня ждут. Тропинка вела по холмистой местности. Я споткнулся о какой-то торчащий посредине тропы треугольный выступ. Ночью, в темноте, я не стал вглядываться. Но потом, чуть позже, до меня дошло, что это был за торчащий деревянный треугольник. И что это за «щели». Тропа углублялась в снег. Она стала шире и глубже, с человеческий рост и ширину. И вышла на «дорогу». Прорезанная и прочищенная бульдозером дорога была как тоннель с открытым верхом. А треугольник