– Нет, Сфукуфс, ты же знаешь правила, – пожурил его Сальмон, – В офисах может быть только лицензированная еда с других планет, а паштел де ната не лицензированна.
Риголи немного расстроились после этих слов, но это лишь придало и скорости в поедании всех тридцати паштел де ната, которые мы заказали дополнительно.
– Тимоти, давай сделаем клики вместе с булками, – жующим голосом сказал Сфукуфс, – Это будет лучший момент дня.
Я неохотно подошёл к риголям, понимая, что не могу отказать. Я сел напротив Кати, глядя, как мужчина уже обнимает её, а она, положив ему голову на плечо, рыдает ещё сильнее.
– Я отредактировал клик, чтобы не было видно твоих слёз, – сказал Сфукуфс.
– Спасибо, – я посмотрел на него с улыбкой.
Перед нами открылся радужный лифт, и по указанию Сальмона мы все вместе зашли в этот разноцветный пузырь. Последнее, что я видел, это как Катя посмотрела в мою сторону, словно она видела меня, смотрела мне в глаза, ожидая, что я выпрыгну из лифта и ринусь к ней. Я даже немного дёрнулся в ее сторону, но портал в лифт закрылся, и мы направились к межгалактическим офисам.
Мы оказались в туманной комнате для гостей, которая была похожа на кабинет Рафы из-за стен.
– Зайди в туманную стену и поплачь, – шепнул мне Сальмон, – иначе получишь кучу штрафов за то, что портишь энергетику ореолов и атмосферу в офисе. А я пока провожу риголей.
Я даже не стал прощаться со Сфукуфсом и его детьми, я просто шагнул в туман стены, сел на пол, прижал колени к себе и заплакал, словно ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку.
Я слышал, как Сальмон и риголи обсуждали, как популярн стал аккаунт Сфукуфса в Amnesi, и теперь он может купить три таких дома, похожих на тот, что он продал. Они говорили про то, что это был лучший день в их жизни, в том числе и в жизни Сальмона, а также немного шептались о Кате.
Я же сидел на полу и прокручивал картинки воспоминаний с Катей. Эта простая опция является одной из устаревших технологий, встроенных в пропуска, которая выводит на зрачок глаза картинки, словно всё реально, но не может выводить звуки, поэтому ты слышишь лишь то, что вокруг.
– Первый день, и уже плачешь, – спустя минут десять раздался писклявый женский голос, – Все предатели всегда слабаки.
Я остановил картинки и огляделся. На уровне моего носа стояла Олга, глядя на меня с презрением.
– Второй день, и ты всё ещё меня ненавидишь за то, чего я не совершал, – спросил я, не желая показывать ей свою слабость.
– Не делай вид, что ты тут ни при чём, – сказала Ольга и села на лесенку, свесив ноги, – Ты часть своего рода, ты тоже отвечаешь за то, что сделали твои предки, и ты тоже понесёшь наказание.
Я хотел было продолжить разговор, но услышал громкий крик Рафы, от которого мы оба вздрогнули. Я начал подниматься с колен, Олга быстро запрыгнула мне на плечо. Я не стал разбираться, для чего она это сделала, а лишь выскочил из туманной стены навстречу Рафе.
– Почему я не могу доверить тебе такую простую