– Осторожно, я чародейка Сильвилта, – сообщила она.
Впрочем, сомневаться в выводах и ремесле незнакомцев, судя по их виду, не приходилось. Но вдруг да боги и не обделили умом этих людей? Вдруг да и уберутся восвояси?
– Ведема, – сообразил один из разбойников.
– Сильвилтская богачка, – глубокомысленно добавил другой.
Они двинулись на Милагреш, не осознавая, с кем столкнулись. От матери женщина унаследовала холодный ум. Однако та частенько говорила, отчитывая дочь, что пылким нравом девочка пошла в отца.
Не сделав и пяти шагов, бандиты упали, как Маргом подкошенные. Сердца их остановила могучая сила, свитая из воли волшебницы. Серая лошадь, привыкшая к повадкам быстрой на расправу хозяйки, невозмутимо проследовала мимо бездыханных тел.
Дорога, изгибаясь, вела вдоль косогора. Слева высились и темнели вершины Кадима. Впереди бурлили голубые воды Тауиль. Всадница сбросила с головы платок, и прохладный ветер подхватил её распущенные светлые, почти белые волосы.
– Я пришла почтить твою память, отец… – вновь улыбнувшись, сообщила ветру Милагреш. – Я несу тебе добрую весть! Не прервалась витали рода… Твоя кровь течёт в моих венах и в твоём будущем внуке. Знай, что имя твоё не забыто, Луко Лобо.
Зверь бежал сквозь зелёный лесной сумрак. Травы ласкали его морду, ветви и листья щекотали мохнатые бока. Нити божественных соков, камня и земли – наполняли ноздри бесчисленными ароматами, манили и опьяняли.
Он бежал так стремительно, будто вновь оказался в детстве. В тех временах, когда они с другом-человеком носились по этим краям со смехом, визгом, хрюканьем, словно были сами хозяевами леса. Не знали они в те времена ни страхов, ни печалей, ни сломанных костей, ни рваных ран.
Не было в те времена между ними никого. А любовь человечьих родителей окутывала обоих и защищала надёжнее всякой шкуры. Шли годы, чёрные бока зверя делались шире, росли и клыки. Уже сам он защищал семью от хищников.
Был он вдвое выше своих взрослых сородичей, гораздо сильнее. Да и срок его жизни оказался значительно дольше! Не всякий медведь рискнул бы ввязаться с ним в драку, а уж волки и подавно уносили лапы.
Зверь не помнил, но люди рассказывали: всё потому, что появился он на свет необычным образом. Должен был помереть, как братья и сёстры, разодранный клыками волков, да выжил благодаря силе волшебной. Дик – прозвали его с тех пор, сокращённо от слова «диковинный».
Не только это, но и многие слова двуногих знал необыкновенный зверь. А его друг-человек словно бы понимал его звериный язык. На охоте и во время отдыха они общались не хуже, чем люди. А порой понимали друг друга без слов гораздо лучше, чем многие прямоходящие.
Он защищал людей от зверей, но не смог уберечь от человека. Женщина появилась внезапно, после долгой отлучки его друга. Женщина любила красные одежды, пахла камнем,