Эмоции, что сейчас словно вихрь витали вокруг, рассказывали о том, как ей грустно видеть мою боль.
– Не горюй, моя малышка! Я хочу, чтобы ты была счастлива, а не горевала попусту, – этот болезненный, содрогнувшийся кашлем голос еще сильнее распалял в груди отчаяние и страх.
Страх стремительно приближающейся потери…
– Мамочка, мое счастье – это ты! Больше ничего мне не надо! Только выздоравливай!
Ее дрожащая холодная рука прикоснулась к моей светлой щеке и стала пытаться вытирать некончаемые слезинки.
– Милая Гретта, запомни: я всегда буду рядом! Ты мое единственное и самое любимое сокровище! Не горюй и борись за свое счастье, пусть это и будет нелегко. С нетерпением я буду ждать того момента, когда ты исполнишь свои мечты и каждый день твои голубые, словно сапфиры, глаза будет озарять счастливая улыбка…
Еще раз болезненно кашлянув, Мариэль громко сглотнула последний глоток воздуха и закрыла глаза. Прохладная рука, что гладила мою щеку, обмякла и упала на застеленный старым ковром пол, а ветер стал легонько развевать взлохмаченные седые пряди.
Вскрикнув от отчаяния, я уткнулась носом в грудь любимой матери в надежде услышать заветный стук ее сердца, но ответом стала лишь тишина… Мои руки, крепко сжимающие родную кровь, сильно затряслись, а слезы полились ручьем.
На шум от моего громкого навзрыд крика сбежались соседи.
– Мама! Мариэль… Нет! Прошу, открой глаза! – причитала я, заливая слезами горя грудь не подающей признаков жизни матери. – Пожалуйста… Не покидай меня! Вернись!
Добрая женщина, что жила в доме справа от нас, тихонько подсела сзади и положила свою руку мне на плечо.
– Сочувствую вашей утрате, – ее переполненный скорбью голос ударил болью по моим ушам. – Только вот слезами вы горю уже не поможете. Это будет очень тяжело, но… Надо продолжать жить, вспоминая любимого человека добрым словом.
«Продолжать жить»? Как она себе это представляет? Мое сердце сейчас так болит, будто от него оторвали огромный такой кусок, превратили его в пыль и развеяли по ветру…
– Великие боги Империи… За что же они так со мной? Зачем они забрали ее у меня? Единственная, любимая и родная кровь… Мамочка… – причитала я, уткнувшись гостье в плечо, которая, на удивление, терпеливо сносила мои эмоции и заботливо поглаживала мою спину.
Пока я влачила жалкие попытки успокоиться, мужчины подхватили тело моей матери и укутали его в одеяло, снятое с кровати. Чуть позже подъехали и люди, что занимались погребением, и вот уже на следующий день я вместе с остальными деревенскими жителями стояла у могилы Мариэль и со слезами на глазах навсегда прощалась с единственным родным моему сердцу человеком. На улице в этот момент шел проливной дождь и дул промозглый ветер. Казалось, будто сама природа оплакивала потерю дорогой и любимой матери, что, несмотря на все трудности, смогла подарить мне счастливое детство и ввести во взрослую