В стороне оставались те, у кого детей не было, и они составляли основную массу недовольных. Маленький фиолетовый почтовый ящик достаточно быстро сменился в размерах, он стал гораздо больше. Устанавливать его на площади перестали, так как некоторые, не особо честные люди, выковыривали из него чужие письма, чтобы нашлось место для своих.
В последнее воскресенье каждого месяца стало происходить происшествие. Трое автоматонов привозили теперь уже большой почтовый ящик, и ждали в сторонке, пока он наполнится. Не существовало такой силы, которая смогла бы успокоить и усмирить толпу. Как только звенел колокольчик, все тут же сходили с ума. Людей это, во многом, устраивало, иначе они бы не занимали очередь ещё до восхода солнца.
Фургончик уезжал на окраину города. Через узкие улочки, мимо школы, выезжая на главную центральную дорогу, он не спеша направлялся к железнодорожной станции, недалеко от которой, почти вплотную, стояло небольшое старенькое здание фиолетового цвета. То была фабрика «Сахарные грёзы».
Вывеска непримечательно болталась на покосившемся ржавом железном заборе. Торчавшие из фабрики три трубы безостановочно выпускали нежно-розовый дым. Само здание было небольшое относительно других настоящих серьёзных построек. Два этажа основного корпуса, а по бокам пристройки, из которых тянулись трубы. На крыше самого высокого корпуса развевался флаг, а на самой территории фабрики раскинулся красивый сад.
– Зоя – дура! – крикнула Миша, как только зашла домой.
– Что у вас опять случилось? – встревоженно спросила мама Миши, не отходя от плиты.
– Она стала вредной! С ней невозможно разговаривать!
– Ещё помиритесь, – спокойно улыбнулась женщина. – Ссоры – это нормально. Кто не ссорится, тот по-настоящему не общается.
– А вот не буду я с ней мириться, – продолжала возмущаться девочка. – Всё ей не то, всё ей неправильно!
– Сырники будешь?
– Буду.
Повесив куртку, Миша зашла на кухню и рухнула на стул, как мешок с картошкой.
– Там снова люди с ума сходили, – протянула девочка, пытаясь отвлечь саму себя.
– Ты ожидала увидеть там что–то другое?
– Ну, я на это надеялась…
– И что эта фабрика у тебя из головы не выходит? Не понимаю, – вздохнула мама.
– А вот будь ты ребёнком, ты что, ничего не загадала бы?
– Ох, загадала бы, ещё как! И щенка, и велосипед, и красивые кофточки, – засмеялась женщина. – Я, когда маленькая была, мечтала о лошади. И вот представь: привозят нам домой лошадь…
– Влетело бы тебе от бабушки, – засмеялась громко Миша.
– Мы уже с тобой разговаривали и, если хочешь, поговорим ещё…
– Ма-а-а-ам…
– Чужая помощь съедает твой опыт и мотивацию, всё съест! – медленно произносила слова женщина. – И ты станешь как наш кот Умка, который только спать и просить еды умеет. Если человеку дают абсолютно всё, что он хочет, то человек перестаёт вообще чего-либо хотеть, а это